— Ты будешь первым, кто об этом узнает. Они вышли из машины, и Мелисса первым делом провела предварительную разведку. Пока ничего и никого поблизости не обнаруживалось, но было слишком рано. Ни одно из тех существ, которые обитали во времени синевы, не могло оказаться так близко к центру города в это время.
Глаза Рекса сверкнули. Он искал знаки.
— Ты бы только видела, Мелисса. Их следы повсюду. И каждую ночь их все больше.
— Хорошо еще, что Джессика мало времени проводит дома.
Раздражение Рекса прозвучало пронзительным звоном. Этого и следовало ожидать даже от косвенного упоминания о Джонатане Мартинесе. По крайней мере, это не было чувством ревности. Ревности Мелисса сполна наслушалась в школе. Нет, тут была только ущемленная гордыня вождя, которому, увы, во времени синевы повиновались не все.
Еще мгновение — и Мелисса почувствовала, как Рекс совладал со своими эмоциями.
— Угу, — буркнул он. — В кои веки от него есть какой-то прок.
Они прокрались к заднему двору и спрятались за кустами на противоположной стороне улицы.
— Ну, где он там?
Мелисса забросила свои эмпатические сети еще глубже в ночь, и со всех сторон на нее нахлынули ароматы тайного часа. Джессика была на месте, в своей комнате, охваченная нетерпением ожидания. Десс не ушла из дома, она с превеликим удовольствием предавалась изготовлению оружия. На окраинах Биксби копошились ползучки. Каждую ночь они вели себя все более и более возбужденно.
А с другого конца города кто-то стремительно приближался.
— В пути.
Они притаились за кустами.
Через несколько минут приземлился Джонатан.
Мелисса подумала: «А ведь уже год, как я не видела его в полете». И вот теперь, когда он изящно завертелся в воздухе и плавно и беззвучно коснулся земли одной ногой, она вспомнила, как это выглядит. Ей не суждено было летать с Джонатаном, но по крайней мере Мелисса могла ощущать вкус его сознания, наполненного простой, чистой радостью полета.
Рекс позволил себе сдержанно удивиться.
— Эй! — крикнул Джонатан под окном комнаты Джессики.
— От «эй» слышу!
Джессика вылезла из окна, подбежала к Джонатану, взяла его за руки.
Что они потом говорили друг другу, Мелисса не слышала, но ощущала вкус их слов — таких простых, дневных слов. Мысли Джессики отдавали ванилью. Они с Джонатаном говорили очень тихо, и были настолько сосредоточены друг на друге, что сейчас темняк запросто мог бы подлететь, спикировать и схватить их обоих. Проболтавшись на лужайке целую минуту, Джессика и Джонатан встали рядышком, бок о бок. Держась за руки, они присели и подпрыгнули. Слаженность давалась им без усилий, казалось, они представляют собой единое существо.
А через две секунды они исчезли за верхушками деревьев.
— Сладкая парочка, — проговорила Мелисса, выходя из-за куста.
Когда они пересекали улицу, Рекс нервно покосился на небо.
— Расслабься, они уже на полпути к центру. Две последние ночи Мелисса ощущала этих двоих вблизи от центра Биксби. Вероятно, их привлекали высокие здания, откуда открывался хороший вид во все стороны, и к тому же там Джонатан и Джессика оказывались подальше от мест обитания темняков. С Джонатаном Джессике было безопаснее, чем дома, — это вынужден был признать даже Рекс. Парадная дверь была заперта.
— Сразу видно — приехали из большого города, — процедила сквозь зубы Мелисса,
Она подошли к открытому окну комнаты Джессики.
— Настроение у тебя — лучше не придумаешь, — заметил Рекс.
Мелисса ухватилась за край подоконника, подтянулась и забралась в комнату. Она сразу почувствовала вкус обрывков мыслей Джессики. Затем она протянула руку Рексу, а тот инстинктивно отпрянул, забыв о том, что она в перчатках.
— А у меня в полночь всегда отличное настроение, — сказала Мелисса, когда он спрыгнул с подоконника. — Особенно когда предстоит серьезная телепатическая разведка.
От Рекса резко пахнуло тревогой. Мелисса вздохнула:
— Не бойся. Я не стану чересчур расходиться.
Ты, главное, не переусердствуй, мой тебе совет. В законе полуночи хватает упоминаний о…
— О всякой ерунде, от которой меня тошнит, — прервала Рекса Мелисса. — И кстати говоря… — Она обвела комнату Джессики презрительным взглядом. — Ой, какая же она все-таки… дневная.
Рекс нахмурился:
— Не такая уж она плохая. За что ты ее так ненавидишь?
— Вовсе я ее не ненавижу. Просто она… ничего особенного собой не представляет. Наверное, ее при рождении просто перепутали с настоящей полуночницей. Уж больно легко ей все дается.