Кровяное давление 172-4 мм (в отличие от нормального 136 мм). Взяли септойод и ввели 10 мл. Прикладывали холодные компрессы к вискам и левой части головы и горячие припарки. Рефлексы зрачков [на свет и конвергенцию] хорошие, движения глаз не нарушены.
Диагноз: сосудистые спазмы с приливом крови к вискам.
Говорит, что слышит постоянное жужжание в левом ухе. Говорит, что у него это было раньше. Профессор Эйкен ничего не нашёл.
В 20:00 встреча с фюрером.
Морелль продолжил вести дневник чрезвычайных ситуаций на задней стороне дневного меню – жареные яйца, репа, зелёная фасоль, картофель, клубника.
8 августа 1941 года
Сегодня утром фюрер передал через камердинера, что он ни дня не провёл в постели с тех пор, как его отравили газом во время Первой мировой войны. Он считает себя отвратительным пациентом.
Он встал в 11:00. Я подошёл сам, за мной не посылали.
Он очень раздражителен, чувствует себя намного хуже, чем вчера. Говорит, что не сомкнул глаз, не намерен лежать в этом замкнутом пространстве, ему пора вставать. Говорит, что в настоящее время лучше повременить с уколами. Место, куда я ему вчера сделал укол, болит так сильно, что всё остальное отодвигается на второй план.
Жужжание в левом ухе не проходит. Я хотел дать ему касторовое масло, но он отказывается от слабительных, даже от тушёного чернослива, говоря, что от них выделяется слишком много газов. Хотел бы почаще принимать ятрен: так написано на этикетке. Он говорит, что я должен как-нибудь это прочитать.
– Когда я снова понадоблюсь? – спросил я.
– После обеда.
Затем фюрер оделся и прошёл в комнату с картами. В полдень я передал, что ему следует пить только чай с печеньем, без подслащивания. Он заказал спагетти и клубнику.
Я никогда не видел фюрера таким враждебным по отношению ко мне. К часу ночи у него было 5 водянистых испражнений.
9 августа 1941 года
11:00.
– Кажется, всё снова в порядке, доктор, – сказал он. – Давайте не затягивать с осмотром, хорошо? Потому что мне надо в картографический кабинет.
После военного совещания в картографическом зале фюрер вызвал меня.
– Во время совещания, – сказал он, – у меня внезапно снова зазвенело в ушах.
Мы говорили о пиявках. На обед у него было мороженое, варёный картофель и клубника. За столом он вёл себя очень тихо.
Чтобы избавить Гитлера от звона в ушах, Морелль прибегнул к пиявкам, одному из древнейших средств в истории.
Хайнц Линге, камердинер Гитлера, позже написал: “Гитлер сидел перед зеркалом и зачарованно наблюдал, как пиявки утоляли свою жажду его кровью”.
После этого Гитлер вздохнул с облегчением.
– Хорошо, – сказал он. – Теперь в голове снова ясно, как в колоколе.
Пиявки когда-то были модным средством от постоянных головных болей и флебита. Они выделяют вещество, которое препятствует свертыванию крови; поэтому, когда они начинают сосать, это похоже на небольшой надрез для кровопускания.
В настоящее время используется искусственный антикоагулянт гепарин, хотя аптеки в Германии по-прежнему поставляют пиявок, если их предупредить за несколько дней.
11 августа 1941 года
В 01:00 ночи у него по-прежнему гудит в ушах. Я планирую попробовать пиявки и электрические грелки.
До полудня: кровяное давление по-прежнему 150/155. В ушах по-прежнему шумит. Левая рука дрожит. Я погнул иглу, когда вводил витамультин-кальций и тонофосфан форте.
Диета на полдник: овсяная каша, клубника.
Позже, с 16:00 до 20:00, я поставил две пиявки слева у левого уха.
Сначала я сделал небольшой укол под ухом, но кожа была толстая, и пришлось надавить, чтобы проступили хотя бы мельчайшие капли крови.
Фюрер лично вытряхнул пиявок из банки.
Мне пришлось наносить их пальцами, так как они выскальзывали из щипцов. Передняя сосала намного быстрее, задняя – медленнее.
Передняя отвалилась первой, распустилась внизу и извивалась.
Задняя продолжала сосать ещё полчаса, затем она тоже отвалилась; в конце концов мне пришлось оторвать её.
Кровотечение продолжалось ещё два часа.
Я наложил ватный тампон, смоченный хлоридом железа, затем небольшую пластыревую повязку. Из-за двух перевязок фюрер не появился к ужину.
После этого он появился на военном совещании, а затем на обычном чаепитии. У него перестало гудеть в ушах!