– Нет, я не могу! – рыдала Амелия. – Ни за что! Я погибну, погибнет моя дочь, а она – это все, что у меня осталось. О господин! Пощадите меня!
Коган налил в стакан из графина воды и протянул женщине. Та схватила его и выпила залпом, проливая воду себе на грудь. Коган закурил и сел напротив, наблюдая за женщиной. Та постепенно начала брать себя в руки, понимая, что слезами ей ничего не добиться. А этот мужчина, может быть, он и правда не такой злой, может, и он и правда будет к ней снисходителен и поможет ей? Все эти эмоции были написаны на лице женщины, и Коган просто ждал, когда она сможет нормально мыслить и говорить. Наконец, намочив платок, женщина собралась и перестала плакать. Она несколько раз поднимала умоляющие раскрасневшиеся от слез глаза на Когана.
– Ну, теперь к делу, – сказал он, затягиваясь дымом сигары. – Кто вас послал?
– О господин, это страшные люди, – покачала головой женщина. – Они способны на все, они могут убить меня, они грозились убить мою дочь, если я не стану им помогать. Я боюсь их!
– Кто вы? Румынка, молдаванка? Вы же не немка?
– Нет, – помотала женщина головой. – Я из Валахии. Война разорила мой дом, и я перебралась в Бухарест. Я умею шить, я думала, что смогу здесь зарабатывать, но война спутала все планы. Нам с дочкой столько пришлось претерпеть. Поверьте, не от хорошей жизни я стала такой, нужда толкнула меня на это ремесло, у меня не было другого выхода. Это ради дочери.
– Как тебя зовут?
– Анка Василе.
– Анка, – тихо повторил Коган. – Ну, это лучше, чем Амелия. Хорошо, Анка, давай рассказывай все по порядку, кто и зачем тебя ко мне подослал, а я подумаю, как вытащить тебя из болота и спасти жизнь твою и твоей дочери. Поверь, я многое могу. Больше даже, чем ты ожидаешь. И сломать хребет твоим врагам я тоже могу. Дай только время.
– Я не знаю, кто они, господин, – заговорила женщина. – Может быть, румынская тайная полиция – сигуранца, а может, даже немцы. Советские войска освободили половину Румынии и столицу, король Михай сверг и арестовал Антонеску, но эти страшные люди еще здесь, они затаились, они вынашивают какие-то свои планы. А люди хотят просто жить, люди рады, что не надо больше воевать с Советским Союзом.
– Чего они хотели от меня, что ты должна была найти в моих документах?
– Я должна была посмотреть ваши бумаги, запомнить и рассказать им. Они хотят знать, кто вы, откуда и зачем приехали. Я не знаю, почему они вами так заинтересовались. Я должна была подсыпать вам снотворное, но не стала, потому что мне показалось, что вы пьяны и так уснули без снотворного. Скажите, господин, вы им враг? Кому вы враг, а кому друг? Вы скрываетесь под чужими документами от советской комендатуры, значит, советским вы тоже враг, как и они?
– Много вопросов, Анка, – строго напомнил Коган. – Вопросы здесь задавать буду только я, а ты отвечать на них. Если, конечно, хочешь, чтобы я спас тебя и твою дочь. И если ты хочешь жить здесь долго и счастливо, зарабатывая на жизнь своим трудом, а не в постелях постояльцев отелей.
– Вы поможете мне? Я могу вам довериться?
– Сейчас я единственное твое спасение, единственный человек, который может, а главное, хочет тебе помочь. Если ты будешь выполнять мои приказы, все мои желания сразу и без лишних вопросов, я спасу тебя и обеспечу твое будущее.
– Да, господин, я готова на все ради этого, – слабо улыбнулась женщина и стала спускать с плеч бретельки своей сорочки. – Я вам нравлюсь?
– Ну-ка прекрати это, – не меня позы и не меняясь в лице, приказал Коган и снова затянулся дымом сигары. – Это мне от тебя не нужно. Забудь! Слушай меня и запоминай!
Глава 3
– Мне сегодня после обеда нужна будет машина для поездки в отдаленный район, – деловито произнес Шелестов, нетерпеливо постукивая носком сапога по каменному полу. – Нужен опытный водитель. Я могу вернуться только завтра, а ночная дорога, вы сами понимаете, товарищ лейтенант, требует и опыта, и внимания. Где, кстати, майор Гаспарян?
– Товарищ майор уехал на совещание тыловых служб, – листая журнал выездов, сообщил дежурный.
Шелестов прекрасно знал, что заместителя коменданта на месте нет и не будет еще какое-то время. И его отсутствие дает право подполковнику Шелестову попросить себе водителя по своему усмотрению. Арсен бы удивился, если бы Шелестов выбрал Буторина. Он бы предложил ему более дисциплинированного водителя.
– Так, кто у нас сейчас не на выезде, – бубнил себе под нос дежурный, ведя пальцем по строкам журнала. – Зейналов, Вихорцев, Ледянский, Буторин, Шепелев…