Альбинос стоял, шатаясь, на полусогнутых. Дыхание хрипло вырывалось из пасти. Он завороженно смотрел на снимок.
- Ни-коооль, - пророкотал он. Майк быстро обернулся к перегородке. Док сонно заворчал. Заскрипели пружины, он повернулся на другой бок, и снова воцарилась тишина.
- Зачем тебе Николь? – повторил Майк и щелкнул по снимку.
Повисла пауза. А потом оборотень разинул пасть и произнес, старательно ворочая языком:
- Николь. Защитить.
Майк с минуту стоял неподвижно. Затем поддел затвор и распахнул дверь.
- Идём.
Если Альбинос может защитить ту самую, то он не доложен сидеть в клетке. Оборотень опустился на четыре лапы и потрусил за ним. Возле аквариума с ихти-оборотнем Майк притормозил и, взяв со стола тяжелый мраморный пестик, ударил по стеклу. Образовалась вмятина, из трещин засочилась вода. Ещё один удар, и куб лопнул. Его обитатель с влажным шлепком вывалился наружу. Альбинос сообразил и одним ударом лапы разнес соседний куб.
Завыла сирена, тревожно замигали лампы. Майк бросился к выходу, по пути разбив ещё несколько аквариумов. Альбинос огромными скачками несся следом.
Уже в дверях Майка настиг вопль Дока. Но он не стал задерживаться. Теперь осталось вывести Альбиноса за территорию убежища.
Стоило ему убраться из лаборатории, в воздухе заклубилась тьма, собираясь воедино. В центре проступил силуэт с горящими глазами. Они прищурились, напоминая мозаику из крошечных зеркал, в которых отражался каждый уголок лаборатории. В следующий миг тень снова растаяла в воздухе.
* * *
Открывшая им Изабель была одета по-рабочему: в клетчатую рубаху, заправленную в узкие штаны, и прорезиненный фартук, закрывавший грудь и ноги по колено.
- Я почти закончила амулеты! – сообщила она. – Разберемся с вашим сном, а потом я их активирую.
- Отличная новость, - заметил Детектив. – Возле самого подъезда на нас попыталась напасть тварь вдвое больше вчерашней, хотя ещё не окончательно стемнело.
Изабель удалилась в смежную комнату и вернулась уже без фартука, зато с небольшой резной шкатулкой. Внутри на атласной подкладке лежали круглые часы на цепочке. Циферблат без стрелок украшали четыре камня, по одному на каждую сторону света. Вскоре все было готово к сеансу. Джульетту устроили на диване. В одну руку она взяла брошь, во вторую – Кроитель. Николь и Детектив расположились в соседних креслах.
- Помни, - напутствовала Изабель, - как только увидишь призрака, отдай ей брошь и сразу рассекай ткань сна Кроителем.
- Хорошо.
- Не вступай с духом в беседу и не дай ей до тебя дотронуться.
Джульетта нервно кивнула. Николь подбодрила её взглядом.
- Теперь смотри на часы и считай в обратном порядке от двадцати до одного.
Изабель достала хронометр из шкатулки за цепочку и легонько щелкнула ногтем. Камешки вспыхнули. Плоский кругляш закрутился на одном месте, постепенно набирая скорость. Джульетта начала обратный отсчет. Вскоре вспыхивающие кристаллы слились в сияющие полосы.
Николь тоже начало клонить в сон. Она вовремя одернула себя и с трудом оторвалась от усыпляющего хронометра. Детектив потер переносицу.
Сперва голос Джульетты звучал громко и уверенно, однако уже на середине стал глуше. На счет «пять» она обмякла, откинувшись на подушки. Но даже во сне продолжила крепко сжимать Кроитель и брошь.
Изабель отодвинулась и вернула часы в выемку футляра. Камешки погасли и стали темнее, чем были. Наверное, из-за потраченной энергии.
- Все, теперь дело за ней.
Специалист по аномалиям выглядела обессиленной. Детектив шепотом пояснил, что общение с потусторонним миром затрачивает внутренние ресурсы.
Ожидание далось труднее всего. Глаза Джульетты двигались влево-вправо под веками. Иногда она хмурилась и издавала невнятное бормотание.
Николь почувствовала жжение в кармане: поясок напоминал о себе. Поскольку внимание Изабель и Детектива было поглощено Джульеттой, она тихонько извлекла его и принялась рассматривать. Зеленый камень в центре потерял однородность: от края к центру закружили изумрудные облака. Поверхность затуманивалась и снова очищалась. Кажется, поясок подсказывал, что пора им воспользоваться. Немного подумав, Николь надела его прямо поверх ремня и защелкнула камень-пряжку. И в тот же миг очутилась в двух местах одновременно.