С одной стороны, она по-прежнему находилась в гостиной Изабель и видела её и Детектива, напряженно всматривающихся в Джульетту. С другой, стояла на заброшенном вокзале в паре шагов от второй Джульетты. Цвета вокруг были приглушенными, как на старой кинопленке. Два мира как бы наслоились друг над друга.
Над головой раскинулся куполообразный потолок. В обширную брешь заглядывала луна. Перрон был усеян обгоревшими вещами: раскрытый чемодан с набором для пикника, шляпные картонки, чья-то одинокая перчатка, детские игрушки, дорожные саквояжи, набор для рукоделия, билеты, несессеры, солнечные очки и множество других нужных и не очень в дороге мелочей. В конце путей догорали обломки самолета. Он-то и пробил крышу вокзала. Николь поняла, что находится на месте катастрофы.
Черный дым стелился по перрону, подбираясь к ним с Джульеттой. Девушка обернулась, сжимая брошь и Кроитель. В глазах отразилось изумление. Она увидела Николь, но сказать ничего не успела. Внимание обеих отвлекла материализовавшаяся в дыму женщина. Она шагнула прямо из черной завесы. Обгоревшие полы одежд развевались, вокруг вихрился пепел. Наряд выдавал представительницу среднего класса, жившую в начале двадцатого века. Поношенное суконное пальто, перчатки, ботинки с зауженными носами на шнуровке. Всё было черного цвета. Похоже, женщина в трауре. Но по ком? С полей шляпы свисала плотная вуаль, потраченная молью, скрывая возраст и черты лица.
Призрак заскользила к Джульетте, почти не касаясь подошвами платформы. Увидев Николь, приостановилась, но тут же продолжила путь, протягивая руки. Глаза сверкали из-за вуали.
Янтарная орхидея в руках Джульетты засияла ярче, словно откликалась на зов и желала воссоединиться с призрачной хозяйкой.
- Скорее, отдай ей брошь! – крикнула Николь.
Но Джульетту парализовал ужас. Кроитель выпал из безвольной ладони. Николь кинулась к ней. Двигалась она невыносимо медленно, как комар, вязнущий в смоле. Но успела опередить призрака и, вырвав у Джульетты брошь, кинула ей.
Украшение взмыло в воздух, в ослепительной вспышке превратившись в настоящий цветок, и упало в руки женщины. Та остановилась в шаге от них, нежно погладила лепестки и приколола орхидею к груди. Цветок теперь тихо мерцал и казался сделанным из живого золота. От призрака пахло гарью и цветами.
Она подняла голову и откинула вуаль. На вид ей было чуть за сорок. Ранние морщины и уставшее выражение выдавали женщину непростой судьбы.
- Ты не она, - прошелестела пассажирка неудачного рейса, вглядываясь в Джульетту. – Муж вез мне подарок, но отдал другой. Женщине без сердца, живущей в роскошном особняке.
Джульетта нашла в себе силы только помотать головой:
- Я лишь приглядываю за домом мадам.
- Спасибо, теперь я могу уйти. Берегитесь Черной вдовы. Она оплетает их сетью, как паук.
- О ком вы? – спросила Николь, но призрак уже отвернулась и направилась обратно к обломкам самолета.
На полпути её поджидал мужчина в твидовом пиджаке, мешковатых штанах и с виноватым выражением лица. Видимо, тот самый неверный муж. Он неловко перебирал пальцами края шляпы. У ног стоял потрепанный чемодан. Когда женщина подошла, супруг подставил локоть. Помедлив, она оперлась на него. Мужчина с облегчением подхватил чемодан, и пара продолжила путь. Фигуры постепенно размывались, становясь прозрачными, пока не растворились в ткани сна.
Николь смотрела им вслед, как вдруг уловила краем глаза движение. Рядом в ореоле света стоял кто-то очень знакомый.
- Бабушка? – неверяще прошептала Николь и шагнула к ней.
Она не была похожа ни на призрак, ни на тень. Скорее фигуру в подрагивающем столпе света.
- Ты здесь, в Городе?
Бабушка ничего не ответила. Она казалась нечеткой, контуры расплывались из-за сияния. Долго смотреть на неё было невозможно, и Николь закрылась рукой. Пятно шагнуло к ней и заключило в объятия, окутав теплом и хорошо знакомым ароматом сдобы. Так всегда пахло от бабушки.
Длилось это пару мгновений, а потом видение отступило и рассыпалось искорками. Николь издала разочарованный возглас.