– Но вы ведь…
– Умер? Да, как и все они.
Он обвел свободной рукой парк, и Джульетта сдавленно охнула. Отовсюду из темноты начали выступать полупрозрачные мужские фигуры. Они неумолимо приближались, с каждым шагом обретая плотность. Среди них были мужчины во фраках, кожаных куртках, напудренных париках, старые и молодые, с моноклями и в солнцезащитных очках…
Одни были неестественно бледными, как заманивший её сюда юноша, другие, напротив, отличались багровым или синеватым цветом лица. С каждым было что-то не так: запачканная кровью одежда, пулевые отверстия в груди или центре лба, вывернутые шеи, глубокие раны.
– Вы могли нас предупредить, спасти множество жизней, но не стали. Предпочли хранить верность хозяйке. Вы обрекли нас на смерть, и потому виновны не меньше неё. Наша кровь на ваших руках.
Почувствовав что-то липкое, Джульетта опустила глаза и громко всхлипнула. Руки были по локоть в свежей, ещё теплой крови. Она струилась, срываясь с кончиков пальцев, пятная светлое платье. Джульетта повернулась к выходу, но путь был отрезан. Мертвые кавалеры окружили её, сужая кольцо.
Густав снова протянул бокал.
– Пейте, мадмуазель, вы это заслужили. Вы сделали свой выбор, когда покрывали хозяйку. Город лишь выявил вашу истинную сущность. Теперь вы превращаетесь в чудовище. Все увидят, какая вы на самом деле, и что прячется за этой ангельской внешностью.
Джульетта попыталась выбить бокал, но двое скрутили руки, а третий придержал положил ладонь на затылок, не позволяя отвернуться. Она плотно сжала губы. Если сделает хоть глоток, то погибнет!
– Пейте, Жюли, освободите чудовище.
Как Джульетта ни старалась стиснуть зубы, ее напоили зловещим напитком из бокала. Судорога пронзила тело, в глазах помутилось. Сама не понимая, что делает, она схватила бокал обеими руками и принялась жадно пить, полностью подчинившись темному существу внутри себя.
Потом отшвырнула бокал, оглядела лица мертвецов вокруг и рассмеялась, празднуя начало новой жизни и кончину прежней Джульетты.
* * *
Изабель сидела на кровати, уткнув лицо в колени. Плечи вздрагивали. На ней было белое домашнее платье, в тон цвету стен и мебели. Все вокруг было невыносимо светлое. А за окном проносились разные пейзажи, словно она находилась в повозке, мчащейся сквозь века и страны.
Стены давили, дышалось с трудом. Крохотная комнатка уменьшалась с каждой секундой. Ещё чуть-чуть, и она превратится в ящик, а потом вовсе её раздавит.
Нет! Она ведь поклялась никогда больше сюда не возвращаться! Усилием воли Изабель подняла голову и расцепила зубы, которые плотно сжимала, чтобы не стучали. Отерев лицо подолом, спустила на пол сначала одну, потом другую ногу. Ей становилось дурно от этой чистоты: ни единой пылинки, все вещи в идеальном порядке, ничего лишнего. Книги в шкафу за стеклом расставлены строго по алфавиту, а названия и содержание непередаваемо унылы. Стол застелен белоснежной накрахмаленной скатертью, на которой уголками сложены салфетки. Ковер на полу – идеальный квадрат. Здесь столько углов и других геометрических фигур, что одно это может свести с ума.
Наконец, Изабель нашла силы встать с кровати, подойдя к двери, дернула ручку изо всех сил, но та не поддалась. Тогда она начала стучать в дверь ладонями, потом кулаками.
– Эй, ты! Выпусти меня отсюда! Не смей меня здесь держать!
Бесконечность спустя ручка дрогнула. Заскрипело в замочной скважине. Изабель мгновенно умолкла и отступила. Она не могла оторвать взгляд от мучительно медленно поворачивающейся ручки. Дверь с протяжным скрипом открылась, и на пороге появилась женщина без лица. Вместо него был ровный лоскут кожи с едва проглядывающими выступами. Изабель попятилась, пока не наткнулась на край кровати.
Женщина благоухала дорогим парфюмом с тошнотворно сладкими нотами ванили. Одета она была в черное платье, волосы убраны в пышную прическу-раковину. На поясе связка ключей, в руках поднос. На нем, как обычно по утрам, вареное яйцо в подставке, крохотная ложечка для разбивания скорлупы с инициалами Изабель, стеклянный кувшин апельсинового сока, каша с кусочками бекона, хлеб и вазочка с оранжерейными цветами.
Безликая, удерживая поднос одной рукой, повернула ключ в замке и направлялась к столу.