Большое фото, обрамленное в деревянную раму, висело над тем самым столом, где она сидела в прошлый раз. Широкая мощеная улица, а может край площади, жилые дома с магазинами на первых этажах, причудливые вывески, люди. Открытый старинный автомобиль, в салоне – дама с зонтом, за рулем – господин в шоферских очках.
И эта дама с зонтиком... Да это же ее бабушка!
Или нет? Николь подошла ближе, с сомнением приглядываясь, отступила немного — да точно, она! Еще молодая, хотя уже совсем не девчонка. Но ведь фотографии-то лет сто! Автомобиль, одежда на людях – все об свидетельствует о том, что снимок относится к самому началу двадцатого века.
А женщине на снимке нет и тридцати.
Значит, в тот день, когда бабушка исчезла, ей должно было быть – о-го-го сколько! Больше ста лет! Но когда Николь видела ее в последний раз, бабушка выглядела не старше шестидесяти!
Все еще недоумевая, она пошла вдоль столов. Нашла снимок с Ангелом, пригляделась. Запечатленное в мраморе прекрасное бесполое лицо, расправленные крылья за спиной, кудрявые волосы, широкая хламида. Левая рука опущена, правая поднята, указательный палец вытянут. Но куда показывает статуя? Ракурс такой, что направление не очень понятно. Наверное, если она сейчас вернется на ту площадь, то сориентируется, хотя будет лучше показать снимок Детективу.
Николь глянула в окно: он курил самокрутку, стоя посреди улицы. Решившись, она сняла фотографию со стены. Большая, увесистая, неудобно нести будет... А может вытащить из рамы? Николь перевернула снимок — ага, вытащить легко, рама специально так сделана.
И тут услышала легкий кашель за спиной. Укоризненный.
Он был едва различим, но в тишине кафе прозвучал, как внезапный хлопок ладонями. Николь так и подскочила, выпустив фотографию, оглянулась.
На миг ей поучилось, что за стойкой стоит круглолицый усатый человек в белой рубашке, жилетке и галстуке-бабочке. Бокал и полотенце в руках... короткие темные волосы… Мгновение — и он пропал. Только внимательные глаза остались в воздухе на долю секунды дольше, словно улыбка Чеширского Кота.
Она моргнула. И поняла, что за стойкой никого нет.
Николь вдруг стало страшно. Сонная безмятежность кафе обманчива! Этот зал–пасть чудовища, и она уже внутри, сейчас ее проглотят…
Детектив повернулся, когда она выскочила наружу, громко хлопнув дверью.
– В чем дело?!
– Я… Там… – она мотнула головой. Помолчала, собираясь с мыслями, глубоко вдохнула. – Нет, ничего.
Он уже был рядом, заглядывал в глаза.
– Что произошло?
– Ничего, – тверже повторила Николь. – Просто мне что-то почудилось там внутри, когда я хотела вытащить из рамы фотографию. Я… немного испугалась.
– Немного?
– Да, совсем чуть-чуть.
– Ты вылетела оттуда, как газель, за которой гонится тигр. Хорошо, а фотография?
Она посмотрела на свои пустые руки.
– Ой, забыла! Но как… я ее выпустила! Надо обратно…
Она посмотрела на дверь «Ред Роуз» : самая обычная дверь, ничего пугающего в ней нет, но приближаться к ней сейчас почему-то не хотелось.
– В общем, я ее выронила, – заключила Николь. – И она осталась в кафе.
– Ты запомнила, как стоял Ангел?
– Да, но… было не очень понятно, в какую сторону он смотрел. Хотя это можно определить на месте, по остаткам постамента, и тогда я смогу сказать точно, позу-то его я запомнила. Идем! – решительно добавила она.
Они быстро вернулись на площадь, где Николь изучила основание постамента. Повернулась раз, другой – и встала к постаменту спиной. Получилось, что статуя глядела прямо на фонтан. Внимательно наблюдавший за ней Детектив спросил:
– И что дальше?
– Сейчас, – Николь опустила левую руку вдоль тела, правую приподняла, согнув в локте, вытянула указательный палец. – Вот как он стоял.
– Ты уверена?
– Да.