В дальней клетке кто-то жалобно скулил и скребся, но выйти из тени не решался.
- Заткнись! – рявкнула на невидимого узника Лилит.
Инквизиторшу Николь видела лишь однажды, в виде полурасплывчатой тени, но не спутала бы ни с кем.
Мелкие зубы, кожаные штаны, плотно облепляющие бедра, и угрожающие когти-иглы. Жирно подведенные глаза казались непомерно огромными на узком лице, делая её похожей на опасное насекомое.
И сейчас эти глаза недобро сверкнули.
- Гляди, а девка-то очнулась!
Она шагнула вперед, но Инквизитор быстро поставил Николь на ноги и загородил собой.
- Девушка останется здесь, а мы поднимемся в Зал.
Поза обманчиво расслабленная, но Николь видела, как напряглись его мышцы. Когти Лилит заискрили фиолетовым. Злобный взгляд перебежал с него на Николь и обратно:
- Знай я тебя хуже, Майки, подумала бы, что ты её защищаешь.
- Знай ты меня лучше, Лилит, догадалась бы: плевать я хотел на твоё мнение, - ровно ответил он и добавил, обращаясь к Николь. - А ты живо в камеру.
Инквизитор, не глядя, начертал пальцем на замке какой-то знак, похожий на угловатую спираль, и прутья раздвинулись.
Лилит криво ухмыльнулась Николь.
- Я бы, на твоём месте, его послушалась, - сказала она и принялась многозначительно водить когтями по решетке соседней камеры, срезая символы. Они падали и таяли прямо в воздухе. - Всё равно тебе недолго осталось, но хоть что-то. Люди любят цепляться даже за минуты жизни.
- Не нужна мне твоя защита! – прошипела Николь в спину Инквизитору с неожиданной для себя яростью.
На глаза наворачивались слезы. Какая же она дура! Вспоминала их поцелуй, ощущая дрожь, о которой стыдно вспоминать, а этот мерзавец планировал расправу над ней.
Его ответ только подкрепил негодование.
- Никто и не говорил, что я тебя защищаю, - холодно произнес он, подтолкнув в грудь. Когда Николь попятилась, Инквизитор быстро запечатал камеру, нарисовав спираль в обратную сторону.
Лилит с нескрываемым удовольствием смотрела на Николь за решеткой.
- Похоже, ты ей нравишься ещё меньше меня, Майки, - ухмыльнулась она.
Инквизитор ничего не ответил, только странно посмотрел на Николь. Внезапно её взгляд упал на заткнутую за пояс Лилит сумочку. Бабушкин клатч! Наверное, Николь выронила его, потеряв сознание.
- Эй! Отдай, это моё! – воскликнула она и попыталась дотянуться до сумочки.
Лилит отпрянула и выхватила клатч из-за пояса.
- Ты про него? Скажу по секрету: у тебя отвратительный вкус!
Инквизиторша несколькими взмахами когтей исполосовала клатч, кинула на пол и брезгливо оттолкнула носком ботильона.
Николь захотелось вцепиться в нагло улыбающееся лицо этой женщины, хотя обычно её очень трудно разозлить, и уж тем более вызвать желание кому-то навредить. Она даже пауков всегда аккуратно выносит из дома на газетке за дверь.
- Всё, пошли, - скомандовал Инквизитор и потащил Лилит наверх.
Напарница демонстративно прильнула к нему и зашептала:
- Мне нравится, когда ты такой решительный.
Когда она потянулась к его щеке, Инквизитор уклонился. Лилит ощерилась, отдернула руку и обернулась к Николь:
- До очень скорой и короткой встречи, та самая, - злорадно пропела она, послала воздушный поцелуй и исчезла за поворотом.
Та самая? Однако размышлять над словами этой полубезумной женщины Николь не стала.
Она бросилась к прутьям и попыталась осторожно просунуть руку между светящимися столбиками. Сумочка лежала слишком далеко. Может, бездонные свойства всё-таки сохранились? Глядя на белеющую в темноте подкладку, Николь сильно сомневалась, но отчаянно хотела в это верить. Клатч был не просто вещью, а фактически частичкой бабушки, оставшейся от неё весточкой. Лилит испортила его не ради выгоды, а чтобы насолить ей, Николь! И за что? Что она такого ей сделала?