Пропади они пропадом!
Николь ненавидит и Лилит с её паучьими повадками, и Инквизитора!
Но как Николь не внушала себе, что мужчина с пронзительными синими глазами ей отвратителен, в памяти всплывал их поцелуй, когда от прикосновения его теплых мягких губ кружилась голова.
Оставив попытки дотянуться до сумочки, Николь внимательно осмотрела решетку. Медленно поднесла к одному из прутьев пальцы и, не ощутив никакого жара или других признаков опасности, коснулась его, но тут же, вскрикнув, отдернула её. На тыльной стороне запястья ожогом проступил один из символов. Кожа вокруг него немного стянулась и стала блестяще-розовой. Николь прижала руку к груди, баюкая. Вскоре боль началась утихать, но символ никуда не делся.
Темница её заклеймила.
От такой мысли стало совсем тошно.
Пленник в дальней камере снова завозился и заскулил. Мигнули и погасли синие и красные огоньки. Николь поспешно отползла как можно дальше, стараясь не задеть прутья и молясь, чтобы невидимый сосед не вздумал выйти из тени. Интуиция подсказывал, что зрелище ей не понравится.
Николь почти удалось успокоиться, когда кто-то погладил её по голове. Она судорожно вздохнула и обернулась.
* * *
Сэм продвигался к Дому Судьбы медленно, через силу. Каждый шаг давался с огромным трудом. Плечо, в котором застрял болт, онемело. Кровь продолжала струиться, разлетаясь по ветру нитками тьмы. Он чувствовал себя каким-то истончившимся, бледной тенью своей тени.
За несколько шагов до цели желание передохнуть стало почти нестерпимым, но Сэм усилием воли заставил себя шагать вперед, потому что знал: если остановится, то уже не сможет продолжить путь.
Крыльцо не скрипнуло под ногами, а вместо двери пальцы ухватили черную пустоту, рассыпавшуюся клочьями сажи. На Изнанке у Дома Судьбы не было двери. Был длинный коридор, по углам которого жались уродливые тени, ещё были колеблющиеся текучие стены и давящая тишина. Планировка тоже немного изменилась.
Комнату Марты было не узнать без громоздящихся всюду предметов. Стеллаж у стены пуст, стол тоже, хотя обычно завален кучей хлама. Черт побери, он бы сейчас обрадовался даже жуткой черепушке с рубином вместо глаза!
Не было даже этого.
Вместо дырявого абажура с таинственно пробивающимися в прорехи лучами с потолка свисала какая-то колышущаяся нематериальная тряпка.
Единственное, что осталось неизменным, - старинное кожаное кресло, в котором Марта принимала готсей. На Изнанке оно ничуть не изменилось, даже сохранило цвет. Кресло-то на месте, но хозяйки в нём нет.
Сэм со стоном сполз по стене. Вот теперь он точно не знал, что делать дальше.
* * *
Майк шагал рядом с Лилит, обдумывая план и искоса поглядывая на Око Хозяина у неё на шее. Синий шарик на цепочке потрескался из-за долгого пребывания вблизи центра Города и теперь не мог передавать изображение. Майк старался не вслушиваться в болтовню Инквизиторши, иначе хотелось схватить её за волосы и швырнуть о стену за её слова о той самой.
- Представляю, как её слабое тельце обмякнет после встречи с Хозяином, станет пустой оболочкой, и ротик больше не сможет издавать писк. У меня от него в ушах звенит! Мы сделаем одолжение Городу, избавившись от неё. Не говоря о том, как будет доволен Хозяин.
Майк молча глядел перед собой. Лилит приправляла рассуждения всё более жуткими подробностями, искоса поглядывая на Майка. Казалось, она проверяет его отношение к пленнице. Поэтому Майк сохранял безразличный вид.
- Да что с тобой? – вышла из себя Инквизиторша и перегородила дорогу.
- Удивлена, что твоё безграничное воображение не оценили?
Он холодно отодвинул её и продолжил путь.
Лилит прошипела что-то сквозь зубы, нагнала его и пошла рядом. Остаток пути молчала, только бросала на него яростные взгляды. От неё исходили волны ревности и злости.