– Вам не за что себя винить, сэр, – деловым тоном заявила Луиза. – Я много думала о вчерашнем и пришла к выводу, что большая часть вины лежит на мне.
– Потому что вы не поставили меня в известность об отсутствии у вас какого бы то ни было опыта в данном деле?
– Вовсе нет! Просто я слишком многого ожидала от самого …. предприятия. Боюсь, я безоговорочно поверила в описания страсти, которыми наполнены романтические пьесы и любовные романы. Ну, вся эта чушь про неземные наслаждения и безумные желания. Мне следовало знать, что реальность всегда более проста и скромна.
– Я предложил бы вам повременить с окончательными суждениями до тех пор, пока не поставите еще несколько экспериментов и не обретете некоторый опыт.
– Мм?..
Столбридж взял ее под руку и, чуть склонившись к ней, решительно добавил:
– И я настаиваю, чтобы эти эксперименты проводились со мной, и ни с кем другим.
Луиза бросила на джентльмена быстрый взгляд. Послышалось ей, или в его голосе прозвучали нотки ревности?
– Но почему? – с напускным удивлением спросила она – с научной точки зрения для чистоты эксперимента следует попробовать нескольких джентльменов.
Он остановился как вкопанный и медленно развернул ее лицом к себе. Несколько секунд мужчина вглядывался в ее глаза, и ноздри его трепетали от гнева, а губы были плотно сжаты. Потом выражение лица Энтони изменилось, брови взлетели вверх.
– Вы меня дразните, – сказал Столбридж удивленно.
– Конечно, я пошутила!
– Не делайте так больше, не на эту тему.
– Хорошо. – Она улыбнулась, вполне довольная реакцией.
– Поправьте меня, если я ошибаюсь, но у меня вчера вечером создалось впечатление, что вы ничего не имея против моих поцелуев.
– Да. – Луиза покраснела. – Эта часть мне понравилась.
– Я счастлив это слышать.
Он притянул ее к себе и поцеловал. Его губы были как волшебство, которое несло заклятие чувственности; как наркотик, который проникает постепенно, меняя все в организме и заставляя его испытывать новые и странные ощущения. Жар и восторг зародились в крови. Луиза и не заметила, как ее руки обвились вокруг его шеи. Она легко может привыкнуть к его поцелуям… и потом не сможет без них жить.
Через несколько минут, оторвавшись от его уст, они отдышалась и сказала:
– Должна заметить, что хоть писатели и преувеличивали многие стороны любовных отношений, но в части поцелуев все правда. Это просто волшебно!
Столбридж смотрел на нее с загадочной улыбкой.
– Я приму ваши слова как признак прогресса, – сказал он, наконец, подхватив ее под руку и возобновив движение по дорожке. – Но с дальнейшими экспериментами придется подождать. У нас есть более насущные проблемы.
– Наше расследование?
– И это тоже. Кстати, я почти уверен, что Гастингс все же непричастен к убийству Терлоу.
– Что?
– Я выяснил, что Элвин Гастингс нанял человека, чтобы следить за Терлоу. Не думаю, что он стал бы это делать, если бы сам планировал убить его.
– Но тогда… тогда получается, что или Терлоу действительно покончил с собой или…
– Или его убил кто-то другой. Я уверен, что о самоубийстве не может быть и речи. Но сейчас нам некогда сниматься Терлоу. Нас ждет приглашение.
– О, я забыла о еще одном скучном светском рауте? – почти с испугом воскликнула Луиза.
– Нет. Не могу гарантировать, что вы получите удовольствие от встречи, но обещаю, что скучно не будет.
– Боже, да о чем же вы говорите?
– Моя мать приглашает вас завтра на чай.
Луиза остановилась, задохнувшись от удивления:
– Но она… не может быть, чтобы она захотела встретиться со мной.
– Она слышала слишком много сплетен. Так что приглашение было неизбежно.
– Но у нас с вами тайный роман… внебрачная связь и все такое! Матери не встречаются с женщинами, с которыми развлекаются их сыновья!
– Вы не знаете мою мать.
Глава 27
Энтони делал вид, что листает заинтересовавшую его книгу, но на самом деле просто ждал, пока уйдет другой покупатель. Наконец входная дверь хлопнула и он остался в лавке наедине с хозяином, мистером Дигби. Молодой человек положил роман, в котором так и не прочел ни одного слова, и подошел к прилавку. Старик Дигби сидел за конторкой, просматривая каталог редких изданий. Он даже не поднял головы на потенциального клиента. Только прошамкал недовольно:
– Что вам угодно?
– Я хотел бы приобрести книгу в подарок для друга, – сказал Энтони. – Этот человек бывал у вас, и, надеюсь, вы знаете его вкусы. Подарок мне нужен для специального случая, есть такой приятный повод… Кроме того, мой друг разбирается в книгах, а я в этой области не специалист. И если вы поможете мне сделать правильный выбор, я буду очень благодарен. Мне хотелось бы, чтобы подарок ей понравился.
Дигби фыркнул и перевернул страницу каталога.
– И как же зовут этого вашего друга?
– Миссис Брайс.
Старик с недовольным видом отложил каталог и испустил глубокий вздох.
– Не хочу никого обижать, сэр, но ваша подруга – это просто кошмар моей жизни.
– Вот как?
– О да! – Старик всплеснул руками и обвел слезящимися глазами полки и шкафы с книгами. – Ничто в моем магазине ее не устраивает! Недостаточно хорошо для мадам! Она, видите ли, читает только любовные романы. Ба! А я, между прочим, специализируюсь на редких и уникальных изданиях.
– Но мне казалось, именно за такими книгами она ходит в ваш магазин.
– Есть только две книги, которые ее действительно интересуют. И обе, прошу заметить, почти невозможно найти. Она хотела не просто первое издания, но определенные книги из этих изданий, видите ли. Очень требовательная леди. Ни одной из этих книг не было в моем магазине.
– Но, как я понимаю, вы, все же, преуспели в поисках. Она показывала мне экземпляр «Аристотеля», купленный в вашем магазине.
Дигби закряхтел недовольно, и Энтони показалось, что даже его бакенбарды встали дыбом.
– Мне просто повезло. Наследник одного коллекционера жаждал поскорее избавиться от книг, чтобы получить наличные. Он ровным счетом ничего не понимает в раритетах. Понятия не имеет, каким сокровищем пробросался, да… но с другой книгой все намного сложнее. Ее владелец не хочет расставаться со своим Мильтоном. Он дал понять, что продаст книгу только за очень большие деньги. А миссис Брайс не может себе позволить заплатить такую сумму.
– Возможно, мне удастся убедить этого коллекционера продать Мильтона мне. Я располагаю средствами, И, думаю, это станет для леди желанным подарком, – сказал Энтони. – Будьте любезны, назовите мне его имя.
– Еще чего! Миссис Брайс поручила мне найти для нее книгу, и если я все же сторгую ее, то получу свой процент. Так зачем это мне уступать вам сделку?
– Я заплачу вам обычные комиссионные в знак признательности за вашу помощь.
– А если я назову имя, а этот коллекционер все равно откажется продать вам Мильтона?
– Я заплачу комиссионные независимо оттого, состоится ли сделка и удастся ли мне купить книгу для миссис Брайс или нет.
Дигби пожевал губами, подозрительно посмотрел на стоящего перед ним джентльмена и решился на последний аргумент.
– Я хочу получить свои комиссионные до того, как назову вам имя.
– Нет проблем, – отозвался Столбридж, доставая кошелек.
Часа через полтора дворецкий с поклоном распахнул перед Энтони двери в огромный зал, служивший частной библиотекой. Столбридж сделал пару шагов и в растерянности остановился. Кругом были книги: на полках, на столах, на подоконниках, даже на полу. Их было так много, что обнаружить среди пестроты бесчисленных томов единственного человека оказалось довольно затруднительно. Он обернулся было к двери, но дворецкий уже исчез.
– Лорд Пеппер? – неуверенно произнес Энтони в сторону книжных шкафов.
– Я здесь, – донесся голос откуда-то из глубины помещения. – Подле окна.
Энтони пробирался мимо стоявших рядами книжных шкафов, обходил книги, сложенные стопками на полу на подобие сталагмитов, и чувствовал себя практически в пещере. В конце концов, он все же набрел на большой стол красного дерева. Высокий массивный человек поднялся ему навстречу. Его одежду из дорогого материала шил хороший портной, но было очевидно, что вопросы моды ни в малейшей степени не занимают хозяина. Еще ему не мешало бы подстричься и подровнять бакенбарды. Но улыбка у лорда Пеппера была приветливая.