Впрочем, разве только полуволки могут сворачивать со своего пути? Разве одной из таких одичавших собак почти не удалось завлечь в стаю его, городского пса-одиночку?
Счастливчик обернулся на изящную голову Лапочки, глядевшей куда-то в сторону леса. Ее тонкие чуткие ноздри слегка подрагивали, втягивая ночной воздух. Может, она искала в нем след ушедшего альфы?
— Лапочка… — тихо прошептал Счастливчик, — ты не хочешь прогуляться со мной?
Она повернула голову и склонила ухо, молча разглядывая его.
— Ты предлагаешь выйти из лагеря?
— Да. Мне хотелось поговорить с тобой. Наедине.
Лапочка задумчиво постучала хвостом по земле.
— Не думаю, что это хорошая мысль, Счастливчик. Что скажет Альфа, когда вернется?
— Судя по тому, что ты сказала, он вернется еще не скоро. — Счастливчик заглянул Лапочке в глаза, поймал в них тень неуверенности и решился зайти чуть дальше: — Разве ты обязана делать только то, что он скажет?
Лапочка напряглась.
— Нет, конечно! Но он мой альфа и я его уважаю.
— А он, конечно же, уважает тебя, — вкрадчиво заметил Счастливчик. «Хитрая ты бестия, городской пес!» — И доверяет тебе. Я хочу только поговорить с тобой, только и всего. Просто мне трудно разговаривать на глазах у всех.
Лапочка вздохнула, помолчала, потом нехотя кивнула.
— Хорошо. Только ненадолго. — Она легко вскочила на свои длинные лапы. — Прогуляемся к озеру. Это прекрасное место для разговора.
Счастливчик молча шагал под деревьями рядом с Лапочкой. Ему не хотелось ничего говорить, чтобы не портить очарования этой прогулки вдвоем. Вскоре впереди засеребрилась гладь озера, он услышал тихий шорох камышей и плеск волн, накатывавших на галечный берег. Собака-Луна бросила на гладь озера серебряную тропинку, сверкавшую так ярко, что даже набитое звездами небо стыдливо потускнело рядом с ней.
Собаки остановились у воды, так что волны лизали их лапы. Счастливчик вдруг почувствовал необъяснимую робость и, чтобы скрыть свое смущение, наклонился и стал вылизывать мокрую шерсть между когтями, выкусывая занозы.
— О чем ты хотел со мной поговорить? — спросила Лапочка, и сердце Счастливчика сладко екнуло в груди. Он боялся, что она будет торопиться и разговаривать с досадой, но Лапочка стояла тихо, задумчиво глядя на сверкающее впереди озеро.
Он набрал полную грудь воздуха, зажмурился.
— Это было обязательно? То, как вы с Альфой поступили с Торфом?
Лапочка ответила не сразу. Помолчав, она вздохнула и села на песок.
— Да. Да, обязательно. В стае порой приходится то, что необходимо, даже если тебе это не нравится.
— А тебе… — Счастливчик помялся, боясь показаться чересчур дерзким, но он должен был знать. — Тебе это не нравится?
— Конечно же нет! — кажется, она все-таки оскорбилась. — Как мне может нравиться такое? Но это моя обязанность. Мы с Альфой команда. Я — помощница Альфы и должна поддерживать его. Тем более, в вопросах, которые касаются дисциплины в стае. Если мы не будем едины, если проявим слабость, то стая распадется.
Прилив жгучей ревности, бушевавшей в жилах Счастливчика, слегка схлынул, оставив у него внутри крохотное зернышко надежды.
— Лапочка… Ты сказала, что ты помощница Альфы…
— Да.
— Но… не подруга?
На этот раз в ее темных глазах появилось такое выражение, какого Счастливчик никогда раньше не видел и не смог истолковать. Но под этим взглядом у него вся шерсть вдруг встала дыбом.
— Помощница, — медленно повторила Лапочка. — Так правильно.
— То есть, это… просто такое место в стае? Это твое положение, а не…
— Именно, — оборвала Лапочка и, отвернувшись, снова уставилась на озеро.
— Лапочка… — Наверное, ему следовало остановиться, но Счастливчик уже не мог удержаться. — Я хотел тебя спросить… Как ты смогла так быстро стать Бетой?
Она снова вздохнула, поболтала лапой в воде, рассыпав осколки лунного света.
— Мне не хочется об этом говорить, Счастливчик. Просто… Когда я пришла в стаю, там была другая Бета. И мы с ней не поладили. Ее больше нет.
Шерсть на загривке у Счастливчика встала дыбом. Он не знал, что сказать, и боялся спрашивать. Чтобы как-то заполнить неловкое молчание, он зашел в воду всеми четырьмя лапами и стал пить. Счастливчик точно не знал, что говорят на этот счет правила стаи, но решил, что перестав быть патрульным, он может позволить себе напиться вдоволь.