Следующую попытку, слуги бога лжи, атаковать, встретил пылающий яростью меч. Перунова сила прогремела снопом электрических искр, обрубив кончик хвоста. Огрызок плети вспыхнул свистящим, голубым, вырывающимся, словно из сопла ракеты, пламенем и растаял в черном мареве безвременья, а сумрачная тварь, заверещав болью, и окропляя пространство струей желтой, воняющей склепом крови, рванулась в сторону, панически захлопав крыльями, и резко крутанувшись через головы плюнула в Федограна сгустком раскаленной лавы.
Снова помог выставленный вперед меч. С его пылающего жала сорвался ослепительный луч, и воткнулся в летящий клубок огня, взорвав его ошметками затухающих зарниц, больно резанув вспышкой, по глазам, божественным светом. Змей взвыл от боли, вновь перевернувшись через головы, и рванул в сторону восстанавливать потерянное зрение.
Неожиданно мрак рассеялся, разорвавшись на неровные лоскуты черной реальности, разлетевшись в разные стороны рваными кусками полотна. Разлившийся в пространстве океан света, исходящий от внезапно материализовавшейся, парящей в пространстве безвременья, белоснежной скалы, заполнил вселенную леденящей стужей. К этой блестящей, переливающейся бриллиантами искр поверхности, приближались с бешеной скоростью сражающиеся соперники.
Змей захлопал крыльями замедляя падение и торжественно заклокотал, предчувствуя скорою победу, закружив в танце превосходства вокруг падающего на скалу Федограна, на расправленных крыльях, изменившихся из черных в огненные, его шкура так же преобразилась, изменив свой цвет с антрацитового на кроваво-красный, вспыхивающий рубиновыми искрами на чешуе.
Для принятия решения богатырю не понадобилось ни секунды раздумья. Рванув руками подол плаща в разные стороны, образовав подобие дельтапланерных крыльев, он нырнул головой вниз, устремившись к твердой поверхности, намереваясь уже там, если удастся не разбиться о лед, стоя на твердой поверхности, дать последний бой твари.
Головокружительный манёвр удался, подарок Березении не подвел. Сила Мокоши, заключенная в плаще, пришла на помощь и смягчила падение, сгустив воздух прямо перед белоснежным уступом скалы. Пробежав по инерции несколько шагов, парень остановился и принял боевую стойку, приготовившись встречать врага.
Тот не заставил себя долго ждать. Просеменив лягушечьими лапами, и захлопав крыльями, гася инерцию стремительного падения, он остановился неподалеку, заклокотав пламенем в раскрытых пастях.
Бой начался снова, на более-менее равных условиях, пусть на скользкой, но на твердой поверхности ледяной скалы, парящей в залитым непроницаемым светом пространстве, несуществующего мира. Схватка, в которой оба из них должны умереть. Альтернативы нет. В этом месте, где не существует общепринятых физических и божественных законов, где нет ни начала, ни конца и нет времени, ни кто не придет на помощь ни к одному, ни к другому. Тут некуда убежать и негде спрятаться. Даже после победы нет возможности вернуться в свой привычный мир, потому что выхода отсюда тоже нет, только вход, а значит неминуемая смерть от голода и жажды. Но это все потом. Сначала надо убить врага.
Медленно переставляя ноги, соперники пошли друг напротив друга, постепенно сближаясь в хороводе смерти. Обманчиво неторопливые движения, и взгляд глаза в глаза. Ненавидящий, но не наполненный безрассудной яростью, а сконцентрированный, немигающий, полный решимости взгляд скрещенного в схватке оружия, выискивающий уязвимость в защите противника, и ожидающий атаки с противоположной стороны.
Первым ударил змей, хлестнув уже укороченным хвостом-плетью, целясь в голову. Федогран успел пригнуться, пропуская огненный след над головой, но ответить не успел, соперник быстро отдернул свое жуткое оружие назад, и отпрыгнул сам, разочарованно зашипев. Но богатырь не дал ему времени на осознание и подготовку следующий атаки, и прыгнул вперед сам, ткнув мечем в одну из голов.
Бесполезно. Клинок вспорол воздух, а уклонившаяся пасть плюнула огнем в лицо героя, и теперь уже пришла его очередь уклоняться и отпрыгивать назад. И вновь хоровод вокруг незримой оси неизбежности. Медленный хоровод боя, сосредоточенный на ожидании, бьющий по нервам желанием действия, и в то же время осознанием смертельной цены ошибки из-за суетливой, необдуманной спешки.