Смотрю на фото, и в памяти тут же всплывает весь тот ужас, который мне пришлось пережить в тот период… Зачем? Вот зачем он спрашивает о таком, ещё и так прямолинейно?! Убираю снимок в сумочку, не хочу его видеть.
Из глаз невольно хлынули слезы… Не могу произнести ни слова… Комок в горле, словно перекрывает дыхание.
— Прости, я дурак! — берёт меня за руку. — Не подумал, что эта тема может быть болезненной для тебя, точнее я понимал, что так и есть, просто хотел узнать, что случилось с твоим ребёнком. Подумал, может и там Игорь руку приложил… — в его голосе слышатся нотки сожаления и вины. Видимо, осознает, что задал вопрос бестактно.
Отворачиваюсь, не в силах сдерживать слёзы. Он задел меня за живое. Понимаю, что не со зла, но все же неприятно.
Останавливает и прижимает к груди. — Прости, любимая, — вполголоса бубнит, уткнувшись в мою макушку.
Я сегодня в туфлях лодочках на плоской подошве, кажусь гномом рядом с ним.
Стоим минут десять в обнимку, прямо посередине улицы. Вдоволь наплакавшись, все же решаюсь поделиться с ним своей болью. Как бы то ни было, ничего уже не исправишь, а скрывать нет смысла.
— Ребёнка нет по моей вине… — с трудом выдавливаю из себя. — Переутомление сыграло злую шутку. Беременность была сложная. Нарушила все предписания врача. Теперь есть то, что есть, — выговариваю, шмыгая носом.
— Не совсем понимаю… — утирает ладонями слезы на моих щеках.
— Работала много, целый день на ногах, даже когда было положено идти в декрет, я не могла. У Игоря были нелады с работой, как и всегда, впрочем.
— Значит виноват этот гад, а не ты! — зло произносит Влад.
— Я не хочу никого винить, этим ничего не исправишь… Прошло уже три года. Пора смириться и жить дальше, как бы ни было горько, — вздыхаю с облегчением.
Не знаю почему, но мне стало легче. Я три года носила в себе эти переживания, пыталась о них забыть и жить дальше, но иногда они накатывали как волны в океане, и становилось очень плохо.
— Иди ко мне, милая, — снова прижимает меня к себе.
— Отвези меня домой. Я больше не хочу гулять… — всхлипывая произношу. Настроение испорчено, но на него сердиться все равно не могу.
Возможно он и прав, если бы Игорь обеспечивал семью, платил за аренду квартиры, тогда я могла бы спокойно уйти в декрет, и все было бы иначе… Бог ему судья! Не хочу больше о нем вспоминать! Осталось пережить развод и все. Надеюсь тогда он поймет, что уже не сможет меня вернуть, и наконец оставит в покое.
Влад ловит такси и отвозит меня домой. Выйдя из машины, мы останавливаемся у подъезда. Он смотрит на меня с ярко выраженным чувством вины в глазах.
— Не сожалей… Я рада, что спросил. Моя боль наконец-то ушла. Ты будто исцеляешь мою душу и сердце, — становлюсь на носочки, чтобы поцеловать и немного успокоить, обхватив ладонями его скулы.
Обнимает за талию, приподымает и врывается в мой рот страстным поцелуем.
Целуемся долго, жарко. Не прерываясь, наощупь пробираемся в подъезд. Бросаю сумку на пол. Глажу с легким нажимом его затылок, перебирая пальцами волосы. Он припечатывает меня к стене. Сильно прижимается тазом. Было бы странно не почувствовать его выпирающее достоинство.
Шумное и сбивчивое дыхание, жадные и пламенные поцелуи выдают его дикое желание овладеть мною. Невозможно от него оторваться, хочется сбросить с себя всю одежду и всецело отдаться ему.
Послабив натиск, запускает ладонь под мою блузку, и медленно скользит снизу вверх по пылающей огнём коже. От такого драйва, я вся взмокла. Его рука почти достигла моей груди. Издаю короткий стон, в предвкушении. Это будто ещё сильнее его заводит, и он резко меняет направление. Теперь ладонь движется вниз, к моим бриджам. Расстёгивает их одним движением.
Моё сердце кричит — «Отдайся ему, ты же хочешь этого парня всем своим естеством!»
А разум холодно твердит — «Стоп, Диана! Ты не можешь этого сделать!»
В какой-то момент, разум все же берёт верх, и на то есть причина — месячные! Которые начались буквально несколькими часами ранее.
— Подожди, я не могу… — не прерываясь шепчу ему прямо в рот. Но он будто не слышит меня, и резко стягивает мои бриджи с ягодиц.
Его глаза тёмные как смоль, они полны желания, и похоже он не собирается останавливаться.
— Влад, подожди, — повторяю я более серьезным тоном.
— Что такое? — снова прижимается, и продолжает целовать мои губы.
— Я не могу, остановись, — вновь проговариваю. Не слушает, и принимается за свои джинсы.
— Стой! — перехожу на крик.
— Ну да, ты права, нужно подняться в квартиру, — произносит с придыханием, томным хриплым голосом. Закидывает меня на плечо, и быстро поднимается по ступенькам.