Что до солдаток, то они составили повозки в полукруг, создав передвижную крепость Форталезу. Та часть крепости, что была обращена к реке, осталась не замкнутой. Всё равно там водная преграда, которую сейчас, благодаря настойчивым действиям местного божка, преодолеть не так-то и просто.
Посередине Форталезы горел большой костёр, а по периметру уже втыкали колья. Втыкали с поправкой на случай с драконом, то бишь, закрывая зазоры между повозками, а сами повозки подпёрли изнутри круга толстыми брёвнами, чтоб нельзя было опрокинуть.
На всякий случай приготовили пику с прикрученными к ней проводами и залили топлива в генератор.
— Вот вам, наглые смертные, получайте! Узрите же гнев мой. Вы никогда не переправитесь через мою реку! — раздался немного со стороны голос.
Дмитрий и Стаканыч одновременно повернули головы. В пяти шагах от берега стоял тощий малец, самодовольно уперев руки в боки и горделиво задрав подбородок.
— Мы не торопимся! — проорал прапор, встав со стульчика.
— Вы всё равно склоните головы, и я подумаю, явить вам милосердие и доброту, или нет.
— Псих, — пробурчал Стаканыч, звякнув колокольчиком на ноге. Сестрица Стефани всё же уговорила землянина нацепить лечебный артефакт на подвёрнутую лодыжку.
— А мы дождёмся бульдозер! Он тут всё заровняет! — прокричал в ответ Дмитрий первое, что в голову пришло. А почему нет? Он же халумари, ему простительно нести непонятные слова.
— Ха! — громко и пафосно каркнул божок и исчез, нырнув в реку.
Капитан ещё несколько секунд смотрел на то место, где растворился пацан, а затем вернулся к своему делу: ковыряться с чугунным волшебством. Палочка оказалась не просто сырой, а собранной буквально на коленке. Заклинания, то есть программы к модулятору были забиты не в оперативную память, а физически зашиты в небольшие модули, похожие на автомобильные предохранители. Чтоб изменить набор заклинаний, необходимо вынуть цилиндрик и заменить другим. Выбор самого заклинания осуществлялся круглым переключателем, похожим на ручку настройки радиоприёмника. И сейчас все четыре слота были заняты.
В инструкции модули значились как аналоговые исполнительно-вычислительные устройства. Дуристика полнейшая, особенно в век цифровых технологий, но инженерам виднее. В конце концов, главное, чтоб работало. А как оно там зашито — неважно.
— А что такое бульдозер?
Голос прозвучал под самым ухом, отчего Дмитрий вздрогнул, едва удержавшись, чтоб не подскочить.
— Мля! — выкрикнул прапор, чуть не выронив фонарик. Сидящие возле кареты Аврора и Виолетта, которые выкроили минутку для ухода за собой, и по очереди заплетали друг дружке длинные тугие косы, бросили занятие, похватали оружие и замерли, напряжённо вглядываясь в происходящее. Монашка тоже выглянула из своего фургончика и тихо зашептала молитву. Вмешиваться в дела светлого духа, не считалось уместным, но от того меньше переживаний не стало.
Божок же нашёлся всего в двух шагах от землян, и он, в общем-то, беспрепятственно пересёк святой пепельный круг, показав главное отличие тёмных тварей от чистых сущностей. Сейчас можно было рассмотреть его получше: и даже в свете костра и приближающейся к горизонту двойной звезды было заметно, что дух не просто бледен, а матово-полупрозрачен, и внутри виднелся на просвет человеческий скелет. Хозяйка Золотого Ручья, о которой капитан читал на дежурстве и чьи фотографии видел в большом количестве, тоже представляла собой человеческие останки, поглощённые принявшей человеческую форму водой. Но если вода в хозяйке ручья была зеленоватая, с водорослями, личинками да озёрными улитками, то здесь белая, как натёртое наждачной бумагой стекло.
Бульдозер. Дмитрий пересилил желание нервно сглотнуть, возникшее от близкого присутствия непредсказуемого потустороннего.
— Самоходная повозка с большой лопатой.
— Ха! — снова громко усмехнулся божок. — Я не боюсь лопат.
— Тогда будем глушить тротилом. Это как порох, но врывается гораздо сильнее, — предвидя вопрос, произнёс капитан.
— Я не боюсь пороха. Порох в воде не горит.
— Тротил взрывается.
— Врёшь! — тут же выкрикнул, сжав кулаки, божок. — Не взрывается!
— Тротил — да. Очень сильно да. Отчего все твои рыбы всплывут пузом кверху. А потом кинем понтоны или вовсе мост на сваях.
— Мост строится полгода. Но я не дам вам достроить, хищная вода сожрёт деревянные балки и размоет известь, — не унимался божок.
— Стаканыч, — нарочито небрежно, хотя самого трясло от собственного хождения по краю, произнёс капитан, — за сколько инженеры кинут понтон?