— К жричке надо проявлять побольше уважения, — неспешно ответил генерал. — Сам знаешь, что она имеет реальный вес в нужных нам слоях населения, и никто не сможет лучше неё представить нас в хорошем свете одичалым деревенщинам, которые раньше никогда не видели халумари. К тому же она тоже подневольная, а инициатива исходила от настоятельницы Керенборгского храма. Так что тему закрыли. И с Авророй поосторожнее. Она дворянка, чуть что — за шпагу или дуэльный пистолет. Обидчивая, хуже подростка.
— И зачем нам такая? — оторвался от сборов капитан.
— Ключевое слово — орденская школа. Она хоть и не мутант, в полном смысле слова, но орден учит тому, на что простые люди не способны. Все девушки, прошедшие орденскую подготовку, показали себя выше всяких похвал. Жена нашего общего знакомого Юры — Катарина — тому пример.
Пётр Алексеевич замолчал, потому как в дверь постучали, и в щёлочку осторожно заглянул дневальный.
— Разрешите. Там транспорт подали.
Генерал кивнул, а сам потянулся к большому деревянному ящику, стоящему у ног. Когда открыл, то взгляду явились многочисленные пробирки с порошками, спиртовка, камни в коробочках, колбы с реактивами и несколько кубиков примерно трёхсантиметровой величины. Кубики были сделаны из алюминия, титана, хрома и прочих металлов. А ещё были карточки с цветными штрихами спектральных линий.
— Местные вряд ли всерьёз поверят, что нам нужен лес за тридевять земель. Лес здесь абсолютно такой же, как и там — не зря Марта на это давила при встрече. Она же не дура. Так что на, осваивай. Это чтоб сбить с толку шпионов. Пусть думают, что ты землю ковыряешь в поисках руд.
— Я же не геолог, — изумился капитан, когда с ошарашенным видом склонился над содержимым ящика. — И есть же всякая автоматика. Почему мы должны брать старьё столетней давности?
— Родина сказала: «надо», — улыбнулся генерал и закрыл ящик. — В конечной точке сделать замеры грунта. А что до старья, то сам знаешь, на Реверсе из-за шалостей местной ионосферы сложная техника работает через раз, не будем же мы таскать с собой по бездорожью сундук из чугуна и свинца. Там сундуков с полезным хламом и так много, по пути посмотришь. Я планировал сам разобраться, потому не рассказывал, а сейчас уже некогда. Придётся тебе.
— Тащ генерал, я ж ничего в этом не понимаю, — поморщился капитан.
— Ты, главное, записывай результаты в книжечку, а нормальные геологи сами решат, что нужно, а что нет. Вдруг убьём двух зайцев сразу и найдём что-то стоящее. Юра же нашёл платину.
Пётр Алексеевич, прищурился, с таинственным взглядом оглядел углы и окно комнаты и подался вперёд.
— Легенда такая: местные притащили камни, за денежки, разумеется. Они за медяки тащат со всей округи тонны камней, особенно дети. Геологов очень заинтересовала титановая руда. Надо проверить, но спецов не хватает. Твоё дело маленькое: найти булыжник, похожий на образец, сделать его спектрограмму, сличить с образцами спектра и отметить на карте место с результатами. И при этом на радостях не забыть этот более-менее подходящий булыжник в глухом лесу. И по прочему хламу не забывай про отчёты. Вдруг, что полезное получится.
— И для этого нужен целый капитан?
— Да ну тебя, — усмехнулся Пётр Алексеевич, — я зачем, по-твоему, удочки даю? На камни охотиться? Когда ещё выпадет круиз за казённый счёт? А там, глядишь, мемуары напишешь. Ладно, пойдём, капитошка, карета подана.
— Так, скоро же ночь.
— А строевой смотр? С вечера проверим, на рассвете тронемся. И тебя ещё с прапором познакомить надо. И дать втык, чтоб не лез с панибратством, а то водится за ним грешок. В общем, не забывай, что ты теперь — ваша милость господин барон Дмитрий да Лекса.
Первородные стояли на узкой улочке между домов Керенборга.
Город утопал во тьме. Неподалёку плакал младенец, а отец или старший брат со скрипом качал кроватку и тянул колыбельную песню. В подворотне часто попискивали и шуршали крысы и мыши. Лишь кое-где через ставни пробивались тусклые лучики света от масляных ламп, открытых очагов и восковых свечей. Но лесным полупризракам, чтоб видеть щербатые стены и кривые булыжники мостовой, было достаточно и этого. Главное, что их самих незаметно, и даже если кто-то встретится по пути, то мало ли кто шляется ночью.
— Мы потеряли жёлудь. Он в руках храма, — пробурчала Серебряная Куница Аргифирет.
— Не страшно. Всё равно надо было запустить лису в птичник и посмотреть, что сделают хозяева, — ответила Огнекрылая Гусыня Цитифур и посмотрела вверх, на крыши домов. Земля в городе дорогая, и жители старались не тратить и без того небольшие сбережения, отчего дома росли ввысь, а этажи делались просторнее. Перекрытия верхних удлинялось балками, и потому от этажа к этажу дом становился шире, нависая над улицей, как шляпа гриба. И если внизу улочки от стены до стены были около пяти шагов, то из окна третьего этажа при желании можно дотянуться до подоконника дома напротив. Улочки же фактически превращались в туннели.