Дмитрий зажмурился и мысленно выругался, а потом глянул на Аврору, у которой были в точности такие же лисы на одежде. Но это вопрос можно и потом задать.
— Охренеть, — прошептал стоящий рядом с капитаном прапор, — это что за петушки на палочках?
И благо, что никто его не понял.
Гость же в некоторое время молча оглядывал присутствующих, будто пытался собраться с мыслями и раскидать по табели о рангах всех присутствующих по гербам и внешнему виду. И взгляд его остановился на гербах, вышитых на куртке Дмитрия.
— Любезный господин барон! Я благодарен светлейшему Солу за нашу встречу! — вдруг расплылся в улыбке паренёк, сосредоточив внимание на капитане.
Он встал с места, легко спрыгнул на траву, схватившись за край своего берета. А потом стал выписывать этим беретом кренделя в поклоне. Из выреза рубахи выпали и повисли на цепочках знаки божеств.
— Не имею чести быть знакомым, — негромко протянул Дмитрий, которому сейчас предстояло напрягать до разрыва пупка остатки полученного в театральном кружке актёрского умения и играть роль важного дворянина. Пришлось вспомнить и советы генерала, и потому надувать щёки и выпячивать губы.
— Зато я наслышан о вашем достопочтенном семействе, да будет благосклонна к вашему роду Небесная Пара! Но позвольте представься. — Юноша снова начал выписывать кренделя и при этом говорить. — Баронет Максимилиан да Вульпа к вашим услугам!
Во время очередного кандибобера из-за пазухи на траву выпал небольшой колесцовый пистоль с лакированной рукоятью, но без присущего рыцаршам и солдаткам металлического или костяного яблока на конце. И пистоль был вполне боевой, хоть и малого калибра.
Юнец тут же смущённо подобрал оружие, заткнув за пояс.
Дмитрий учтиво улыбнулся, потому что при виде гостя в голове всплыли ассоциации с уткой-мандаринкой — маленькой, но очень яркой и деловитой.
— Позвольте полюбопытствовать, — произнёс землянин встречный вопрос, — какими судьбами в столь неспокойный час и в столь неприятном месте?
Юнец натужно улыбнулся. Не будь сейчас у Дмитрия баронского титула, послали бы нецензурно, но этикет требовал ответа. К тому же плохим словом спасителей не благодарят даже на Реверсе.
— Во всем виноват мой слуга. Я говорю ему, хочу самого дорогого вина. Хочу самых лучших тканей. А он как упадёт на колени. Смилуйся, господин, где же я это всё возьму? Я ему, ищи где хочешь, каналья. И тут он как заплачет навзрыд чёрными слезами, мол, господин, если обождёте неразумного, я наторгую на вино и ткани. Но как я отпущу его одного? Убьют же, или изнасилуют. Сжалился, как над ребёнком, и отправится с ним.
Максимилиан закончил рассказ и потупил взор, словно не знающий ответа школьник у доски.
Ну, если опустить, что каналья — это дословно псина подзаборная, в остальном всё было ясно. Дворянам торговать было не по статусу, но без монеты в кармане тоже плохо. Остаётся только сваливать всё на подставного слугу, и судя по розовым щекам оного, торговля шла не так уж и плохо. На вид мужичок был ровесник хозяина, спокоен, как хомяк в норе, и только глазками наивно лупал, как красная девица.
Но Дмитрий продолжил расспрос.
— И чем же, позвольте узнать, торгует ваш слуга?
— Этот негодяй возит специи, крашеные ткани и медные украшения. Хорошие, замечу, а не всякое непотребство, — торопливо ответил юнец.
Капитан не успел что-либо добавить, как рядом взорвалась гневной тирадой Аврора.
— В бездну, Ми-ми! Я даже не спрашиваю, какие демоны тебя сюда привели, но ответь, почему ты шляешься без охраны⁈ Жить надоело⁈ Не мог никого нанять⁈ Жадность не позволила⁈
Юнец дёрнул щекой, словно по ней ударили, а потом глянул куда-то в сторону и приложил берет к груди, печально закатив глаза.
— Наняли. Очень доблестная была дама, но увы, этой ночью ее собаки съели.
— Лексеич! — ворвался в кабинет генерала начальник базы, — Что там с результатами⁈
— Результатами чего? — приподнял брови Пётр Алексеевич, оторвавшись от кружки чая с лимоном.
— По разведке пути.
— Ты что от меня хочешь⁈ Всего два дня прошло! — возмутился генерал, глядя на полковника, который опёрся обеими руками о столешницу и навис, как плафон.
— Наверху требуют результатов.
— Пошли их нахрен! Отряд ещё только березняк минует!
Генерал со стуком поставил стакан на стол, скрипнул креслом и встал. Лицо его запылало от злости, как красный свет светофора.