Тогда бы, в детстве такую подушку.
Девушка улыбнулась, а потом опечалилась. Матушка с папенькой, да будут к ним благосклонны Шана и Сол, когда будут не в силах сами вести дела, передадут, как того требует традиция, имение старшей дочери — Виктории, почему и пришлось младшей Авроре пребывать в поисках ратных подвигов, ведь иные промыслы для дворянок порицаемы.
Но ничего, здесь рекомендация, там рекомендация, и может быть, получится добиться плаща королевской гвардии. И чем больше писем с гербовыми печатями, тем лучше.
Девушка прикрыла глаза, а вскоре мимо пронёсся шлейф благовоний нового «натчалинк бази», коим был молодой, но дерзкий маркиз. Шлейф протянулся к выходу, значит, маркиз ушёл.
Аврора усмехнулась. Первым делом, что делает любой зверь, это проверяет вольные ветра́, щели и дыры со сквозняками, чтоб знать, куда течёт воздух. А воздух несёт с собой запахи — его тайное оружие.
Но вскоре со стороны кельи генерал-барона послышался громкий зов:
— Аврора!
Был бы на месте зовущего дневальный, девушка бы взвела курок пистоля, направила в лицо и громко пояснила: «Для тебя я — леди Аврора», но сейчас она просто рывком соскочила с кровати, схватив с небольшой тумбы широкополую шляпу и потянувшись к сапогам и шпаге. Валяться в кровати хорошо, но барон звал не просто так. Да и матушка всегда говорила, что безделье разъедает душу, как гниль поражает могучее древо, что снаружи кажется крепким, но внутри лишь труха. Более того, безделье убивает само человеческое тело, наполняя сырой глиной лени. А лень — смертный грех, наказуемый Небесной Парой. В посмертной бездне бездельники обречены на вечный голод и холод.
Аврора лёгкой походкой дошла до кельи генерала и встала в проёме открытой двери, где его милость сейчас неспешно ковырялся в большом шкафу.
Генерал-барон был высок для мужчины и даже доставал Авроре макушкой до бровей. От него действительно пахло кофом и пережжённым в перегонном кубе вином.
Сам барон, хоть и был богат, жил очень скромно. Слуг не имел, кроме временно назначаемых «динвални». Но скромно — не значит бедно. Шкаф, стол и стулья были на зависть богатыми и добротными в своей простоте. Одно только ровненько-преровненькое стекло поверх столешницы много чего стоило.
А ещё поговаривали, что барону уже триста лет.
— Аврора, — произнёс важный халумари, доставая из шкафа длинное удилище с хитрыми приспособлениями, вроде как одноручный во́рот, какой стоит на тяжёлых арбалетах, но с намотанной на него тонюсенькой полупрозрачной нитью вместо верёвки.
Затем на свет появились блестящие фигурки мелких рыбок и крючки.
— Отныне у тебя будет другое задание — ты не будешь сопровождать господина режиссёра, — продолжил генерал, глянув на наёмницу из-под густых седых бровей. — Мой сюзерен возложил на меня печаль, дабы похвастаться перед герцогом, и мне предстоит найти ненаходимое — перо феникса. Но пока будем искать, можно отдохнуть. Я порыбачу, погуляю по чистым лесам, посмотрю мир. И ты будешь меня сопровождать. Жалование обещаю, как полагается по чину — тройное.
Аврора улыбнулась и закатила глаза. Лёгкое дело. Знай себе — береги халумари от всякого сброда. А потом можно попросить даже рекомендательное письмо с золотыми печатями.
Обычно наёмницы не задают вопросов, а просто верным псом идут рядом, но Аврора не была бы собой, если бы толкаемая лисьим любопытством не спросила:
— А зачем вам это?
Генерал ухмыльнулся и извлёк из недр шкафа садок для рыбы. И только положив на стол, ответил:
— Деньги, Авророчка, деньги. Поездка хорошо оплачивается. К тому же свежий воздух. Природа.
Девушка усмехнулась.
— Я понимаю, что всякие герцогини за зиму так загаживают свои замки, что уезжают на лето в иные резиденции, пока те проветриваются, но здесь же не пахнет. И даже уборная чище, чем лечебница в Керенборге.
— Эх, Авророчка, тебе не понять. Ты не была в нашем мире. Мы его весь загадили. Нам некуда съезжать из резиденций. Но если уж разговор зашёл про лечебницы, то тебе нужно посетить нашу, чтоб осмотрели медики.
— Это зачем? — насупилась рыжая. — Я здорова. Хоть сейчас в поход.
Генерал покачал головой.
— Не-е-е. У нас новые правила. Если хочешь, чтоб тебе выплатили деньги, должна пройти осмотр. Тебе показать путь?
Рыжая скривилась. Не по нраву ей были врачеватели. Ещё с орденской школы, когда заставляли голышом стоять на холодном камне, покуда разглядывали, как алхимички — жабу на разрезном столе. Но ради денег можно и потерпеть.