А потом довольный утробно замурчал, как заводящийся тепловоз, подхватил щит передними лапами, развернулся и начал отходить от лагеря, подбирая подходяще местечко, то есть, выруливая на взлётную полосу.
— Э! Это мой щит! — закричала Виолетта, но дракон, разумеется, даже не глянул на орущую женщину. — Да чтоб ты подавился! — аж подпрыгнув на месте, бросила рыцарка проклятье вдогонку крылатому монстру.
— Бешеный, что ли? — прошептал Дмитрий. Он несколько раз видел, как больные ежи, коты и лисы кидались на яркие, но совершенно несъедобные вещи. И это было плохо — бешеный дракон может причинить очень и очень много бед.
— В гнездо понёс, — проговорила Аврора, наклонив голову почти к самому уху капитана.
— Зачем? — попытался повернуть голову и посмотреть в лицо девушки Дмитрий.
— Это дракон-мужчина. Сама не видела, но в орденской школе говорили, что драконы так украшают гнёзда. Они как коршуны, у которых, чем больше украшений, и чем они ярче, тем больше силы. А ещё говорят, в гнёздах драконов много золота, серебра и самоцветов.
— Трофеи, значит, собирает, — проговорил капитан и добавил: — Тоже мне коллекционер. Лучше бы марки собирал.
Пока перешёптывались, дракон оторвался от земли и на бреющем полёте обогнул небольшой, расположенный в километре от стоянки берёзовый колок. По идее, крылатый засранец должен набрать высоту и умчаться на свой аэродром, но горизонт был чист, а вскоре откуда-то из-за колка донёсся протяжный рёв, намекая, что дракон там.
— Да не, — тоскливо протянул капитан. — Он же совсем рядом сел. И какой дуб выдержит этот вертолёт?
Некоторое время все молча глядели на верхушки деревьев. Но было тихо. А когда стоящая рядом сестрица Стефани закатила глаза и стал молча оседать, волшебный трансформаторный гул оборвался, а крупный и мелкий рогатый скот тут же замычал и заблеял, словно отошёл от наваждения. Аврора едва успела подхватить монашку под локоть.
— Уходить надо, — проронила Виолетта. Она подняла кулак и громко свистнула, привлекая внимание солдаток.
— Остаёмся, — проговорил Дмитрий.
— Ваша милость? — тихо переспросила рыцарка, недоверчиво посмотрев на капитана.
— Мы остаёмся, — отчеканил землянин, выдержав взгляд наёмницы.
— Но он нас сожрёт, — указав в сторону колка рукой, продолжила упираться Виолетта. Рыцарка едва держалась, чтоб не повысить голос.
— Не сожрёт. Был бы голодный, унёс бы дичь, а не блесятчку. К тому же нам надо завершить поимку твари.
— Да кому эта тварь нужна⁈ — тут же взорвалась рыцарка, откровенно нарушая субординацию. — Скормить ей девчонку, и дело будет сделано! Нужно-то всего привязать к дереву.
— Как Белоснежку? — ухмыльнулся за спиной прапор.
Дмитрий глянул под ноги. Затем нарочито неспешно и небрежно освободился от хватки закипающей от гнева Авроры, подошёл к рыцарке вплотную и, задрав лицо, процедил:
— Тварь нужна мне. И мы останемся. Всё равно против такого врага самое опасное время — это на ночном марше: в темноте мы не успеем его заметить, к тому же наверняка растянемся и не сможем вовремя сбиться в строй. Лучше переночевать здесь. Мы просто подготовим лагерь. Я подскажу как.
— Ваша милость умеет биться с драконами? — язвительно проронила Виолетта и тут же перевела взгляд на Аврору, которая начла доставить клинок из ножен.
— Наша милость умеет пользоваться мозгами, — произнёс в ответ капитан и ухмыльнулся.
Виолетта закатила глаза и недовольно засопела, а потом развернулась и стала раздавать тумаки солдаткам.
— Что встали, куры пустоголовые⁈ Живо готовим лагерь к ночи!
Глава 22
Немного безумия на троих
— Снова копать? — схватившись за небольшую тяпку-мотыгу, спросила подобрашка Гвен.
— Копать, — сделав глубокий самодовольный кивок, ответила Аврора и стала расставлять небольшие колышки.
Дмитрий, ухмыльнулся и достал из небольшого поясного кошеля смартфон. Темнело, и захотелось сделать несколько фоток на память о стоянке. К тому же надо оставить отчёт по ловушке для духов.
А копать канавки для святого пепла пришлось с самого начала, потому что отряд переместился в берёзовую рощу. Так дракону будет сложнее напасть. Он же крыластый, а здесь толстые и прочные стволы деревьев — ни сверху не рухнуть, ни с наскока броситься.