– Никакой спешки нет, парень.
Струан выглядел настоящим великаном. Его лицо обветрилось в тысяче штормов. Синий сюртук застегивался на серебряные пуговицы, узкие белые брюки были небрежно заправлены в морские сапоги. Он был вооружен, как обычно: нож в складке сюртука за спиной и еще один – за голенищем правого сапога. Ему минуло сорок три. У него были рыжие волосы и изумрудно-зеленые глаза.
– Славный денек, – сказал он.
– Да, сэр.
Струан спустился по трапу, вступил на нос баркаса и улыбнулся своему сводному брату Роббу, который сидел в середине.
– Опаздываем, – с широкой улыбкой заметил Робб старшему брату.
– Да. Его превосходительство и адмирал затеяли состязаться в многословии. – Струан на мгновение задержался взглядом на острове. Затем махнул рукой боцману: – Отчаливаем. К берегу, мистер Маккей!
– Так точно, есть, сэр-р!
– Наконец-то! После стольких лет, а, тайпан? – спросил Робб.
«Тайпан» по-китайски означало «верховный повелитель». В торговой компании, в армии, на флоте или у целого народа есть только один такой человек – тот, кто держит в своих руках всю реальную власть.
– Да, – ответил Струан.
Он был тайпаном Благородного Дома.
– Чума забери этот вонючий остров! – проворчал Брок, оглядывая пляж и поднимая взгляд на гору. – Весь Китай у наших ног, а что мы берем? Ничего, кроме этой голой растреклятой скалы.
Он стоял на берегу у самой воды в компании двух китайских торговцев. Вокруг небольшими группами расположились еще торговцы и офицеры экспедиционного корпуса. Все ожидали, когда офицер Королевского флота начнет церемонию. Почетный караул из двадцати морских пехотинцев двумя ровными шеренгами выстроился у флагштока, алый цвет их мундиров резал глаз. Неподалеку от них неопрятными кучками толпились матросы, только что с огромным трудом установившие высокий шест в каменистой почве.
– Восемь склянок было время поднятия флага, – продолжал Брок охрипшим от нетерпения голосом. – На час уже опаздываем. Какого дьявола, кому нужны эти задержки, в бога душу мать?!
– Ругаться во вторник – плохой йосс, мистер Брок, – заметил Джефф Купер, крючконосый американец из Бостона, в черном сюртуке и лихо заломленном набок фетровом цилиндре. – Очень плохой!
Партнер Купера, Уилф Тиллман, приземистый, крепко сбитый южанин из Алабамы, внутренне напрягся, уловив скрытый вызов в несколько гнусавом голосе своего молодого компаньона.
– А я вам вот что скажу: весь этот чертов кусок дерьма размером с мушиное пятно – плохой йосс! – раздраженно ответил Брок. «Йосс» было китайским словом, означавшим удачу, неудачу, Бога и дьявола одновременно. – Такой плохой, что хуже некуда.
– Было бы лучше, если бы это оказалось не так, сэр, – вмешался в разговор Тиллман. – Здесь сейчас закладывается будущее всей торговли с Китаем, хороший там йосс или плохой.
Брок пристально посмотрел на него сверху вниз.
– Нет у Гонконга никакого будущего. Нам нужны открытые порты на материковом побережье Китая, и вы, черт меня побери, сами это прекрасно знаете!
– Гавань здесь самая лучшая в этих водах, – возразил Купер. – Хватит места, чтобы откилевать и переоснастить все наши корабли. Остров достаточно велик, чтобы построить здесь дома и пакгаузы. И главное – здесь мы наконец сами себе хозяева.
– Колония должна иметь плодородные земли и крестьян, чтобы их обрабатывать, мистер Купер. Должна приносить доход, – горячась, начал объяснять Брок. – Я исходил остров вдоль и поперек. Да вы и сами все видели. Урожая здесь не вырастить. Нет ни полей, ни рек, ни лугов. Значит, ни мяса тебе, ни картофеля. Все необходимое придется доставлять морем. Прикиньте-ка, во что это встанет. Черт, даже рыбы тут толком не наловишь! А кто будет оплачивать содержание Гонконга, а? Мы и наша торговля, клянусь Богом!
– А-а, так вот какая колония вам нужна, мистер Брок, – произнес Купер. – А я-то думал, что у Британской империи, – он ловко сплюнул, – таких колоний уже достаточно.
Рука Брока незаметно передвинулась ближе к ножу.
– Вы плюнули, потому что у вас запершило в горле, или вы плюнули на Империю?
Тайлеру Броку было под пятьдесят. Это был одноглазый исполин, твердый и несокрушимый, как железо, которое ему в дни юности приходилось разносить покупателям в Ливерпуле, ловкий, сильный и опасный, как торговые суда, несущие по двадцать пушек, на которых он мальчишкой сбежал из дому и которыми со временем сам стал управлять как глава торгового дома «Брок и сыновья». Одевался он богато, рукоятку ножа, висевшего у пояса, украшали драгоценные камни. Его волосы уже поседели, начинала седеть и борода.