— Кто?.. Я?.. — Портной заикался. — Нет, не тот!..
Он сдавленно выкрикнул последние слова, судорожно пытаясь повернуть ручку дверцы.
— Не двигайтесь. — Приказ прозвучал жестко. — Не шевелитесь!
Кико показалось, что в руке незнакомца блеснул револьвер. Но он даже не обернулся, чтобы удостовериться в этом, и тихо замер, прижавшись головой к кожаной спинке сиденья.
Человек за рулем прибавил скорость, машина развернулась и через Эскарио выехала на Трочу. Им навстречу поднимался полицейский джип. Сердце Кико остановилось. Конец! Этот, за рулем, конечно, революционер, и полицейские сейчас начнут стрелять. Но незнакомец, приветливо улыбнувшись, помахал полицейским рукой. Ничего не произошло. Красная и зеленая машины, проехав близко друг от друга, продолжали свой путь.
Кико не двигался, пока машина шла вниз по Троче, свернула на Аламеду и опять стала подниматься по Агилере. Он не шевелился, пока не увидел, что они снова выехали на площадь Марте. Тогда он повернулся к человеку за рулем и испуганно спросил:
— Вы… заодно с властями?
Тот сурово посмотрел на портного, в голосе прозвучала угроза:
— Разве у меня лицо бандита или убийцы?
Портной был уверен, что на кого бы ни походил этот человек, он, несомненно, был убийцей, к тому же высшего класса, и поспешно сказал:
— Нет, сеньор.
— Тогда в чем дело?
Кико озадаченно заморгал. Его губы снова начали дрожать. Казалось, он вот-вот расплачется. Раз этот человек не сторонник правительства, тогда он, несомненно, в противоположном лагере.
— Вы… революционер? — осторожно спросил мулат.
Незнакомец, на секунду выпустив руль, воздел руки кверху, словно сетуя на его несообразительность.
— Ну, конечно…
Почувствовав себя несколько увереннее, Кико даже осмелился посоветовать:
— Если вы революционер, то не надо ехать по улице Гарсон. Там всегда много солдат. Схватят, посадят в тюрьму…
Незнакомец повернул к нему нахмуренное лицо.
— Да? — прохрипел он. — Надо быстрее соображать! Мы уже на улице Гарсон!..
— Вы же совсем не глядите на дорогу. Так расшибете либо голову, либо машину.
Человек за рулем улыбнулся, но стал внимательнее смотреть вперед. Фары освещали пустую улицу.
— Голова мне, пожалуй, дороже машины, потому что машина не моя.
Подозрение холодной жабой закралось в душу портного.
— Но ведь она не краденая, верно?
— Конечно, краденая.
— Мамочка моя… — простонал портной. Вытирая взмокшее лицо, он быстро забормотал: — Не надо ехать по Гарсон!.. Поворачивайте направо!..
Незнакомец раздраженно отмахнулся.
— Не будьте трусом, приятель, — сказал он. — В машине горит свет. Солдаты видят, что мы не скрываемся, и принимают нас за своих. Вот увидите — они нас не остановят.
— Дай бог…
И действительно, четыре солдата на углу улицы Сан-Мигель, в касках и с оружием, лишь небрежно оглядели машину, медленно проезжавшую мимо, и ответили на дружеский жест незнакомца. Кино, не глядя на них, тоже махнул рукой.
— Да поможет нам бог, — прошептал он.
Кино, пригнувшись, напряженно ждал. Выстрелов не было. Портной почувствовал, как в нем растет доверие к трезвому и расчетливому незнакомцу и радость оттого, что он находится под защитой этого человека. Страх проходил.
Когда машина проезжала мимо его дома, у портного вырвалось:
— Тут я живу.
— Да? — протянул человек в шляпе. — Какое совпадение! А я как раз хотел спросить ваш адрес. — И задумчиво добавил: — Не знаю, что мне с вами делать. Первый раз я в таком положении.
Кико почувствовал себя виноватым и мягко упрекнул незнакомца:
— Зачем же вы так неосторожны? Посадили в машину, не зная, кто я, рассказали о себе такие вещи?
— Мне поручили подобрать человека на улице Агилера, — прервал его незнакомец. И язвительно закончил: — Вы были там, и вы человек, не правда ли?
— Да, — ответил Кико. — Ну, а если бы я оказался осведомителем?
Незнакомец окинул его своим тяжелым взглядом, однако несколько потеплевшим.
— Вы не осведомитель, — уверенно сказал он.
— Откуда вы знаете? — настаивал Кико. — У них на лице ведь не написано, кто они такие.
Человек в шляпе не замедлил с ответом.
— Не написано, верно. Но вы не осведомитель.
— Почему вы так думаете? — продолжал упорствовать портной. И тут же испугался, что может поколебать уверенность этого человека. — Конечно, я не осведомитель. Вы правы.
— А как же иначе? Я не ошибаюсь в таких делах. Вы можете оказаться кем угодно, даже трусом, но не доносчиком. По вашему лицу это видно.