В это время норманны растекались по стене, выбивая защитников из башен и ближайших домов, давя любое сопротивление в зародыше. Потомки викингов, они не щадили всякого, способного поднять шум или ударить в спину. Вместе с мужчинами под нож шли женщины, старики, дети. Зачистив плацдарм, христиане стягивались обратно к вождям. Через ворота текли и текли подкрепления.
Через полчаса три колонны, каждая насчитывающая несколько тысяч отборных головорезов, хлынули в город. На башнях взвились штандарты и знамена новых властителей.
2.
В развернувшейся кровавой вакханалии, сопровождавшей любое взятие города норманнами, русичи действовали автономно. Как только колонны христиан двинулись в сторону главной цитадели Антиохии, где размещался арсенал и сокровищница эмира, от них отделилась маленькая, но довольно боеспособная группа. Вел Пригодько, вооруженный кроме своего холодного оружия еще и новеньким дробовиком. Следом за ним с мечами в одной руке и с револьверами в другой шли Костя и Улугбек, потом Тоболь с калашом. Со спины топало прикрытие – пара приблудных кнехтов во главе с Гаретом и хромоногий Чуча с новеньким спортивным арбалетом.
Не самый многочисленный отряд, но на узких улочках количество редко решало, кому идти дальше. Важнее была подготовка, доспехи, опыт. Конечно, остановить пару сотен несущихся степняков восьмерым не получиться. Но с десятком-другим ополченцев огнестрельное оружие, прошивающее любые доспехи, должно было справиться.
Они шли к дому тех людей или существ, которые похитили Горового и держали Захара. После штурма любой город переходил на трое суток в руки войска, отдаваемый на разграбление. Друзья спешили успеть до того, как кровавая резня, сопровождающая эти дни, захлестнет Антиохию.
За спинами появились первые сполохи пожаров, разрастался шум погрома, где в крики насилуемых вплетается торжествующий рев победителей, но перед русичами все еще лежал спящий город. Повороты, узкие проулки, подъемы и крутые спуски – кварталы мелькали один за другим, приближая к цели путешествия. В том, что у них хватит сил захватить логово похитителей своими силами, никто не сомневался. Да и выйди заминка? Главное – не дать хозяевам раствориться в ночи, сбежать самим и увезти пленников. Там подоспеют крестоносцы. А уж повернуть разгоряченных боем союзников в нужную сторону – вопрос нескольких фраз. Малышев, взявший на себя роль командира, на ходу расспрашивал Захара о будущей цели. О том, что Пригодько знает, где держат казака, бывший красноармеец сообщил еще в первом письме. Но как укреплен дом, какие выходы-входы имеет, он разузнал лишь недавно, когда стало понятно, что Захару предстоит не бежать из города, а открыть ворота для подошедших христиан.
Пригодько чувствовал себя неловко от "измены". За недели службы, сибиряк успел познакомиться со многими из тех, кто сейчас лежал связанным в башнях "Трех сестер" (это единственное условие, которое Пригодько выдвинул). Но как бы не привязался он к новым знакомым, друзья его оставались за пределами стен. Между знакомым врагом и знакомым другом бывший красноармеец, не колеблясь, выбрал тех, с кем пришел из земель далекой родины.
Последние дни новоявленный десятник и глава охраны тройной башни потратил на то, чтобы разузнать все подходы к цели. С его слов выходило, что Горового держали в приметном двухэтажном здании с несколькими дверьми. Главный вход, через который мог проехать и всадник, выходит на площадь. Еще две калитки вели в узенькие улочки с глухими глинобитными заборами-дувалами.
На подходе отряд разделился. Улугбек с Чучей ушли к одной калитке, Тоболь с Фарном к другой. Костя, Захар, Гарет и Клод подобрались к главным воротам. По наблюдению Пригодько внутри могло находиться не больше десяти человек. И только четверо из них выглядели воинами. Остальные – прислуга. Возможно, что некоторые из жителей дома не покидают его пределы, но вряд ли таких большинство. Еще один вопрос, на который не было ответа, как велики подземелья в этом здании? Впрочем, все это предстояло узнать в ближайшем будущем.
Тяжелые створки, окованные железными полосами, только казались нерушимыми. Заряд тротила вынес их вместе с большим куском стены. Пыль еще не успела осесть, как внутрь ворвались Захар и Костя.
Пригодько слабо помнил, где именно находилась камера, в которой его держали, но направление указать мог. Вверх, потом вправо.