— Честно говоря, нет. Я даже не знаю вашего имени.
— Проходите. Разувайтесь. Обувь можете поставить в шкаф.
Пьер, не скрывая волнение, суетливо зашел в квартиру и разулся. Квартира была похожа на императорские покои, которые Пьер видел в детстве на картинах: большой холл с красно-бежевым мягким ковром, картины на стенах, небольшие статуи на постаментах, в комнате виднелись красные длинные шторы и кровать с балдахином.
Это все, что приметил Пьер, пока хозяин квартиры не пригласил его в гостиную. Они прошли через холл в центральную дверь. В гостиной стоял большой красный кожаный диван с золотыми подлокотниками, висели желтые шторы в пол, напротив дивана стоял дубовый сервант с золотой огранкой, в котором хранились книги, а около стоял небольшой лакированный стол.
— Присаживайтесь, Пьер, пожалуйста. Чай или кофе? Может вина или шампанского?
— Мне пожалуйста, кофе. Если можно.
Пьер сел на край дивана, положив руки на стол. Если сесть к спинке дивана, то ноги будут парить над полом, и Пьер выглядел бы, как ребенок, а он хотел показать серьезность. Нервничал.
В холле появился хозяин квартиры, несущий две кофейные чашки из янтаря. Очень сильно запахло вкусным качественным кофе.
— Так вы, говорите, от Оливера Маклотта?
— Да.
— И точно не знаете, к кому пришли?
— Не знаю. — помотал головой Пьер.
— Хе-хе, молодец Оливер. А зачем ты пришел туда, не зная куда к тому, не зная к кому?
— Оливер сказал, что у вас могут быть книги…
— Их у меня действительно имеется немало. Но, будь ты не от Оливера, я бы тебе этого никогда не сказал.
Он сделал пару медленных глотков кофе, покачал головой от удовольствия и поставил чашку на стол. Протянув руку, сказал: «Вале́н Дарк. Мажордом этого дома».
— Пирогов Пьер Римович. Экономовед Экономсовета — более полно представился Пьер
— Не удивляйтесь, это все у меня от моих предков. — сразу сказал Вален, обведя руками гостиную, чтобы избежать вопросов, на которые не имел желания отвечать, — так что вас, Пьер, привело ко мне?
— Оливер сказал, что…
— Так вы мне уже это сказали, я же ответил — книг много. Почему они вам так необходимы?
— Мне для досуга хочется почитать что-то религиозно-философское…
Пьер будто чувствовал всем телом сильную энергетику Валена, которая давила на него своей… он даже не понимал, чем именно, потому что Вален был с ним вежлив и аккуратен.
— Для досуга философия? Философией увлекаются не для досуга. Философия — это не футбол, — ответил Вален — философия — это отдельная жизнь.
Пьер понял, что его давило. Было ощущение, что Вален, как строгий, но уважительный преподаватель, знающий правильный ответ на вопрос, пытался выдавить его из Пьера. А Пьер, как нерадивый студент никак не мог озвучить этот ответ, то есть сказать правду — зачем ему философия. Но Пьеру было тяжело это взять вот так, и сказать. Во-первых, Вален мог принять его за сумасшедшего и попросту выгнать за дверь, а во-вторых, он также мог сообщить куда следует о признаках у Пьера Черного Несогласия.
Какими-то фибрами, Вален почувствовал, что Пьер напряжен и произнес: «Пьер. Я не знаю откуда ты, возможно ехал издалека, а возможно дошел пешком за пару минут. Ты пришел ко мне с целью найти книги, а я тебе доверился и впустил в свою квартиру, лишь благодаря одному аргументу, что ты от Оливера. Ты мне уже сказал, что тебе нужны книги, которые особо не приветствуются в нашем Государстве. У тебя нет особых оснований доверять мне, как и у меня нет оснований верить тебе. Нас связывает только заинтересованность в моих книгах и знакомство с Оливером. Но мне необходимо знать кому и зачем я отдаю книгу. И уж если бы я хотел тебя сдать, сделал бы это сразу — сейчас девять пятнадцать — рабочее время. А я думаю, что твой рабочий кабинет вряд ли находится в моей квартире. Зачем тебе книги?».
Пьер подумал меньше минуты — прикинул, что действительно он потратил неделю на поиски. И вот сейчас, когда появилась небольшая вероятность получить заветные книги, он может из-за лишней осмотрительности все испортить.
Он рассказал Валену все: о себе, взглядах на мир, институте, мечтах, целях, работе, Худомыслове, Мухорогове, разочарованиях, увольнении и последней неделе в поисках.
Вален внимательно слушал, попивая кофе. Время от времени округлял глаза и морщил лоб, показывая удивление.
— Занимательно, Пьер, занимательно. Как ты думаешь, что ты найдешь в этих книгах? Расписанный поэтапно распорядок жизни? Или ты думаешь, что в таких писаниях концовки похожи на концовку детектива, в которой раскрывают убийцу? Только в философских учениях концовка будет открывать секретный смысл бытия. — ухмыльнулся Вален.