— Пожалуйста, приятель, действуй. Я знаю, когда мне лучше не высовываться.
Ресторан «Ракушка», окруженный лужайками, цветочными клумбами и подсвеченными пальмами, находился в конце набережной. Три мраморные ступени вели к внушительному входу. Ресторан закрылся в 2.30, и теперь холл освещали только одна люстра и несколько светильников, вмонтированных в панели вдоль стен, отчего на ворсистом ковре цвета бордо лежали длинные темные тени.
Беглер и Хесс вышли из машины, поднялись по ступеням и через вращающуюся дверь вошли в просторный, со вкусом обставленный холл, где их ожидал Луис, высокий, благородной внешности метрдотель.
Поколебать невозмутимость надменного и величественного Луиса было непросто, но Беглер сразу понял, что метрдотелю определенно не по себе.
— Сюда. — И Луис двинулся большими решительными шагами в следующий холл, а затем вверх по лестнице в бар. Детективы последовали за ним.
Здесь их ожидал Гарри Браунинг. Он сидел возле стойки бара, зажав сигару в зубах и держа в руке бокал с бренди.
В свои пятьдесят пять Браунинг, с загоревшим, чисто выбритым лицом, был крепок и лысоват. В петлице его смокинга из шотландки красовалась белая гвоздика.
Он выглядел таким, каким был: умным, богатым, могущественным и высокомерным.
— Она там.
Он ткнул пальцем в конец зала. Вдоль одной из стен тянулись кабинки из темного резного дуба. Каждая кабинка была занавешена бархатом.
— В последней кабинке.
Беглер и Хесс прошли к указанному месту и заглянули в кабинку.
В полумраке они с трудом разглядели фигуру светловолосой женщины, ничком лежавшей на столе. Белое вечернее платье открывало обнаженную спину. Белокурые волосы женщины разметались по темному дубовому столу, словно расплавленное золото.
Беглер обернулся к Браунингу:
— Мистер Браунинг, нельзя ли здесь немного прибавить света?
Луис зашел за стойку бара и щелкнул несколькими выключателями. Сразу же та сторона бара, где стояли детективы, озарилась таким ярким светом, что им пришлось прищуриться. Беглер поблагодарил Луиса кивком и, подойдя к столу, дотронулся до плеча женщины. Оно было ледяным, что подтверждало заявление Браунинга, но для полной уверенности Беглер прижал пальцы к сонной артерии. Пульс не прощупывался.
— Лучше бы ее не трогать, пока мы не сделаем фотографии, — заметил Хесс.
Подошел Браунинг и, яростно жуя сигару, пробасил:
— Я хочу избавиться от нее сейчас же, парни! Пошевеливайтесь. Играть в свои игрушки будете в морге. Если пресса что-нибудь разнюхает, у меня весь сезон пропал. Уберите ее отсюда!
— Нельзя, пока не сфотографируем труп, — коротко бросил Хесс. — Это могло быть убийство.
— А ты кто такой? — уставился на него Браунинг.
Беглер, мысленно проклиная Хесса за то, что тот открыл рот, поспешил объяснить:
— Он возглавляет отдел по расследованию убийств, мистер Браунинг. Он прав, это могло быть убийство. Я…
— Это самоубийство, — перебил его Браунинг с каменным выражением лица. — На полу валяется шприц, и лицо у нее синее. Не надо, черт побери, быть сыщиком, чтобы догадаться, что она умерла от передозировки героина. А теперь уберите ее отсюда!
Беглер заглянул под стол. На ковре действительно лежал шприц. Выпрямившись, он обхватил руками голову женщины и, осторожно приподняв, всмотрелся в мертвое лицо. При виде синюшного оттенка кожи и широко раскрытых глаз без зрачков Беглер хмыкнул и опустил голову мертвой женщины на стол.
— И все же, мистер Браунинг, могло быть и убийство, — упрямо повторил он. — Возможно, ей «помогли».
— Да с ней никого не было с тех пор, как она появилась здесь, — нетерпеливо возразил Браунинг.
— Все случаи самоубийства расследуются как убийство, пока мы не докажем, что имело место самоубийство. Простите, мистер Браунинг, но этот случай не может быть исключением.
Глаза Браунинга вспыхнули злостью.
— Я не люблю несговорчивых копов, Беглер, и у меня хорошая память. — Он повернулся к Луису: — Свяжи-ка меня с капитаном Терреллом.
— Сожалею, мистер Браунинг, — сказал Беглер, когда Луис поспешил к стойке бара, — но таковы правила, если на то не будет иного указания шефа. Здесь есть телефон, откуда бы я смог позвонить?
— Ты никуда не позвонишь, черт побери, пока не поговоришь с Терреллом! — рявкнул Браунинг и направился к бару.
Детективы переглянулись, и Хесс усмехнулся. Он знал, что если топор и упадет, то не на его шею. Хесс проскользнул мимо в кабинку и, подхватив лежавшую рядом с трупом вечернюю сумочку из белой с золотом парчи, открыл ее и заглянул внутрь. Достав оттуда конверт, он прочел надпись и передал конверт Беглеру.