Вайнона обняла его за шею и вцепилась изо всех сил, пока он вторгался в ее рот, командуя и овладевая ею языком и губами. Темные волоски на его груди царапали соски, и дрожь возбуждения сотрясла тело, несмотря на тепло воды и жар Зейна.
Он обнял ее за талию и притянул ближе, так что она приподнялась на цыпочки, затем подхватил под колено и приподнял Вайнону, зажав между своим телом и холодными плитками. Он держал ее так, словно она ничего не весила, даже не прерывая поцелуя.
Она обняла ногами его узкие бедра, упираясь пятками в мускулистую задницу, и почувствовала, как головка члена уперлась во влажные складки.
Зейн разорвал поцелуй и пристально посмотрел ей в глаза из-под тяжелых век, медленно, но уверенно входя. Влажное лоно нетерпеливо сжало его ствол. Вайнона издала протяжный стон возбуждения и ободрения. Зейн долгое мгновение просто стоял, прижимаясь к ней. Затем втянул мочку уха в рот и прикусил своими острыми зубами, затем поцеловал шею, посасывая плоть, чтобы оставить розоватый след любовного укуса. Вайнона задохнулась от возбуждения, затем издала нетерпеливый звук разочарования, желая, чтобы он двигался внутри нее, приближая их обоих к умопомрачительному освобождению, которое было уже близко.
Когда он начал двигаться, она вскрикнула, напряжение спало, и она раскраснелась. Жар разгорелся и начал выходить из-под контроля, пока не заревел внутри, поднимаясь все выше и выше и поглощая каждую мысль. Вайнона попыталась выгнуться навстречу толчкам, но была зажата на месте между внушительным телом Зейна и прохладной, твердой поверхностью. Каждый движение Зейна было сильным, напористым и неумолимым, пока не дошло до того, что Вайнона чувствовала лишь движущую силу Зейна внутри нее. Он застонал и ахнул, когда вошел на всю, и ощущение, прожигающее каждый нерв и вену, сосредоточилось в ослепительной точке, а затем взорвалось. Фейерверки вспыхивали за опущенными веками, и Вайнона едва слышала собственные крики из-за бешеного стука сердца.
Зейн вздрогнул и вошел в нее последний раз, его мышцы напряглись, когда он нашел свое освобождение внутри нее. Он издал долгий, мучительный стон, пока его возбужденный член пульсировал в ее тепле, переживая последние спазмы их взаимного оргазма.
Зейн опустил ее и поддерживал, пока она шатаясь, обмякшая от удовлетворения, цепляясь за него в поисках поддержки. Он наклонил голову и снова поцеловал Вайнону — долгое, томительное прикосновение, такое сладкое, что, когда он отстранился, она была уверена, что он, должно быть, смог увидеть звезды в ее глазах.
— Теперь, когда ты окончательно проснулась, — сказал он, скривив губы в греховной улыбке, — нам нужно привести тебя в порядок.
Он потянулся за большой мягкой губкой и намылил ее жидким мылом.
— Эй, кто кого воспитывает? — спросила она с притворным возмущением.
Но Зейн просто начал водить губкой по ее груди широкими кругами, отчего кожа стала скользкой, а соски снова напряглись.
Он крепко и быстро поцеловал ее, затем вернулся к своему занятию.
— Тише, испорченная девчонка.
Глава 15
Вайнона прислонилась к кухонной стойке и отхлебнула кофе, который только что сварил Зейн. Все тело ныло самым восхитительным, удовлетворенным образом. Два диких, страстных раунда секса менее чем за двадцать четыре часа... Она могла бы привыкнуть к этому, размышляла она. Но сначала о главном. Ей нужно выяснить, что происходит с Фредериком и его семьей.
— Расскажи мне, что случилось с Фредериком, — попросила она. — Если они твоя семья, то теперь и моя семья тоже.
Зейн выглянул в окно на главный дом, где можно было увидеть Фредерика, стоящего у колоды и поднимающего топор, чтобы нарубить еще дров.
— Фредерик и Кристина едва сводили концы с концами в финансовом плане. Раньше он был автомехаником, и несколько лет назад новый владелец купил мастерскую, в которой он работал. Год назад в гараже произошел несчастный случай, который стоил Фредерику ноги. Оказалось, что новый владелец мастерской не платил по страховке и задолжал кучу денег — гараж был заложен по уши, и он не платил никому из работников. Владелец сбежал из города, гараж закрылся, и не было ни цента, чтобы покрыть лечение Фредерика. Теперь Уайли тонут в медицинских счетах, одновременно стараясь позаботиться обо всех детях.
— О, это ужасно.
— Да, так и есть. Ближайшая мастерская находится в часе езды. Некоторые люди в городе намеренно портят машины и газонокосилки, чтобы он мог их починить, просто чтобы у него был какой-то доход.
— Вот почему ты рассказывал людям, как саботировать их двигатели.
— Ага. — Зейн тяжело вздохнул. — Дело в том, что мой дядя очень гордый человек, и он не будет принимать милостыню. Но им с Кристиной нужны деньги. Дин поступает в колледж в следующем году, а Ши поступит через пару лет. Они всегда были слишком щедры, жертвовали кучу денег на благотворительность и приютили всех этих детей. Никогда не копили деньги, всегда раздавали их. А теперь они отказываются принимать деньги от кого бы то ни было, включая меня. — Он разочарованно вздохнул.
— Они не берут деньги? — Вайнона недоверчиво покачала головой. — Странные ребята.
Зейн выдавил из себя улыбку.
— Именно. Но как только мы с тобой поженимся, я возьму на себя большую часть бизнеса по лесопилке, и хочу дать там Фредерику работу. Я обсудил это с ними, и они согласились, что так будет лучше. Кристина шьет и чинит одежду на дому, и она очень талантлива. Здесь мало людей, чтобы обеспечить ей стабильный доход, а в Сидар Парке их предостаточно.
— Оу! Я знаю кое-кого, кто мог бы помочь! — Глаза Вайноны загорелись. — Моя племянница Дейзи. Ее муж — Райкер Харрисон, бывший боксер, который выпускает линию спортивной одежды. Они могли бы поручить ей работу, с которой она могла бы справиться.
Зейн улыбнулся.
— Я был бы тебе очень признателен.
И тут ее осенило.
— Подожди, ты сказал, что мы с тобой поженимся. — Она уставилась на него. Правильно ли она расслышала?
Он рассмеялся.
— Ну, конечно. Теперь, когда я наконец-то сделал тебя достаточно цивилизованной, чтобы ты не ставила меня в неловкое положение на публике.
За это он получил шлепок по руке.
— Зейн Шепард, ты наглый хвастун и лгун.
— Я имею в виду, учитывая, насколько ты дикая, потребовалось много тренировок и терпения, но… Ой! Я сдаюсь! Сдаюсь! — Он засмеялся, уворачиваясь от новых ударов. — Конечно, — размышлял он, — тетя Кристина будет раздражена, когда поймет, что позволила неженатой паре поселиться в одной спальне на своей территории. В этом смысле она старомодна. Но мы побеспокоимся об этом позже. — Затем он нахмурился. — Мне следовало придумать более романтичный способ сделать предложение.