«Государственные деятели масштаба Ленина появляются в мире не больше чем раз в столетие, и вряд ли многие из нас доживут до того, чтобы видеть равного ему.
Он произвел на меня впечатление совершенно искреннего человека, лишенного чувства эгоизма. Я убежден, что он заботился только об общественных целях, но не о своей власти; я верю, что он в любой момент остался бы в стороне, если бы он таким образом мог двинуть вперед дело коммунизма. Его решимость в действии объясняется его непоколебимой верой. Он был тверд в своих убеждениях, как это трудно найти на полном скептицизма Западе…»
Костры
Его любимым изречением было: «Жизнь коротка — надо спешить».
Его рабочий день начинался в пять утра и заканчивался за полночь.
Он мог изъясняться на 22 языках и диалектах.
Он был избран почетным членом Академии наук Шотландии и Германии, Индии и Чехословакии, научных обществ и университетов Нью-Йорка и Рима, Стокгольма и Лондона и еще дюжины городов.
Его считали своим коллегой агрономы и селекционеры, ботаники и генетики, географы и историки земледелия, — каждую из перечисленных наук он прославил в равной мере.
Его брат Сергей был не менее знаменит, а его учитель Дмитрий Николаевич Прянишников говорил о нем: «Николай Иванович — гений, только мы об этом не говорим, потому что он наш современник».
Его имя рядом с именем Линнея, Дарвина, Моргана значится на титуле международного журнала «Heredity» («Наследственность»). Это имя: Вавилов.
Николай Иванович Вавилов… В сороковых годах, когда мои сверстники изучали в школе основы дарвинизма, этого имени в наших учебниках не было. Впервые я открыл его для себя в книге, которая со дня выхода в свет стала библиографической редкостью.
Эта книга вышла тиражом 5000 экземпляров в 1945 году и была посвящена юбилею Географического общества СССР. Ее автор — президент общества, академик Лев Семенович Берг посвятил следующие строки своему предшественнику:
«14 мая 1931 года на должность председателя общества был избран известный путешественник и исследователь культурных растений академик Николай Иванович Вавилов (родился в 1887 году)».
И далее идет увлекательный рассказ о том, как Вавилов охотился за растениями. Только десять страничек в книге о Вавилове. Но из них было ясно, что жизнь этого человека посвящена служению науке.
Факты, которые он добыл, странствуя, для науки, поражали воображение мало-мальски любознательного человека.
Оказывается, родина земляного ореха не Китай, а Бразилия. А «земляное яблоко» пришло к нам не из Европы и даже не из Мексики: тот картофель, что мы едим, родился на острове Чилое в Тихом океане.
Лебеда, которая засоряет у нас поля, в Перу и Боливии возделывается на зерно.
И вообще человечество обязано многим Центральной Америке, древние земледельцы которой одарили весь мир плодами своих трудов. 90 миллионов гектаров кукурузы, 40 миллионов — хлопка, 20 миллионов — картофеля возделываются на земном шаре. Эти сорта — выходцы из страны инков. Не случайно кукуруза называется ботаниками «Зеа маис» (зерно народа майя).
А еще через несколько дней я попал на публичную лекцию Берга, организованную обществом «Знание». И он снова говорил добрые слова о Вавилове.
Наверное, я не запомнил бы ни этой книги, ни этих слов. Но случилось так, что несколько времени погодя мне пришлось поехать к отцу на службу. Час был вечерний. Окна кабинета зашторены. Гость отца что-то рассказывал негромким приятным голосом. Перед ним стояла деревянная коробка из-под сигар с красно-золотой короной на крышке. Он вынул из кармана пиджака электрическую лампу фиолетового цвета и ввернул ее под абажур. Откинул крышку коробки. Там на черном сукне лежали не сигары, а стеклянные запаянные пробирки. А в них песок зеленого цвета. Свет погас. В темноте тускло засветилась фиолетовая лампа. И тотчас на столе вспыхнуло «северное сияние». Оно переливалось всеми цветами радуги — синий, зеленый, оранжевый, желтый, красный. Свет исходил из пробирок.
Создателем «сияния» был Сергей Иванович Вавилов.
В то время он увлекался люминофорами. Отец мой по мере возможности помогал ему продвигать это дело в жизнь, в производство.