Кроме химиков, в совещании участвовало немало микробиологов, в том числе и молодежь из Олайне.
История лингвистики знает такой случай. Чтобы расшифровать надпись на древнем папирусе на языке древних египтян, археолог обратился к помощи латыни. Дело в том, что некоторые тексты папируса были написаны сразу на двух языках. Древнеегипетский язык давно умер, а латынь нам известна. Сличив две одинаковые надписи, ученый заменил древние иероглифы латынью, а потом расшифровал весь папирус.
Микробиология — это латынь для лесохимиков. Там, где не дают эффекта традиционные методы химии, там выручают микроорганизмы.
Мы уже упоминали грибок коричневой гнили. Калниньш приложил немало усилий, чтобы защитить от него древесину. Этот микроб интересен тем, что уничтожает целлюлозу, не трогая лигнина. Чтобы поставить лигнин на службу практике, надо прежде всего научиться выделить его в чистом виде из отходов производства.
В 1947 году в Приморье наши ученые нашли несколько трухлявых кедров, пораженных коричневой гнилью. Кусок дерева, изъеденный грибком, поместили в древесный спирт. Спирт растворил труху и «вынес» ее на поверхность. В осадке остался чистый лигнин.
Работу спирта могут еще успешнее выполнить ферменты, вырабатываемые тем же грибком. Значит, можно одним выстрелом убить двух зайцев: очистить от лигнина сточные воды фабрик и превратить лигнин в сырье для органического синтеза.
Первая пристрелка кое-что дала. Рижские лесохимики нашли лигнину следующее занятие. Обычно для окраски мебели в коричневые тона применяется бейц — продукт сложной переработки сланцев. Бейц из лигнина оказалось получить и проще и в два раза дешевле. Но рижский бейц сможет поглотить ничтожную часть отходов.
Выливать остальное в водоемы? Наука не сказала еще веского слова о лигнине.
Профессор П. В. Васильев, например, предлагает направить стоки целлюлозных цехов на орошение лесных плантаций. Посаженные вблизи цехов быстрорастущие древесные породы станут надежным источником сырья.
Еще один путь использования лигнина открыли чешские ученые. Как известно, микроорганизмы некоторых видов обладают колоссальной прожорливостью. Не заставить ли их питаться коричневой жижей?
В Микробиологическом институте Чехословацкой академии наук создан новый тип удобрения. Отходы бумажно-целлюлозной промышленности компостируются в смеси с торфом. Туда же добавляются найденные в почве микроорганизмы (клостридиум). Они способны «переварить» растворимые и нерастворимые формы лигнина. Время приготовления компоста при нормальной температуре — 90–120 дней. Новое торфо-лигниновое удобрение успешно испытано на полях картофеля, кукурузы и капусты. Во всех случаях оно дало повышение урожая.
Арвид Янович попытался взглянуть на лигнин с позиций новых производств.
Расширяя выпуск древесностружечных плит и иных древесных пластиков, мы тоже убиваем двух зайцев. С одной стороны, в хозяйственный оборот вовлекаются бросовое сырье — щепа, стружка, сучья. С другой — мы экономим живой лес. В 1967 году, например, промышленность утилизовала 2 миллиона кубометров щепы. Для начала это неплохо. Это значит, что где-нибудь в средней полосе остался невырубленным солидный лесной массив — 6 тысяч гектаров сосны.
Но вот в чем загвоздка у промышленников. Стружки и щепок возле лесопилок, как говорится, навалом, а главного нет. Главное в производстве плит — это клей, связующие вещества, без которых пластика не получишь.
Полимерщики ищут этот клей в отходах нефти, угля.
Калниньш предложил использовать внутренние возможности самой древесины. Ведь в конечном счете и нефть, и уголь, и дерево — близкие родственники по происхождению.
Предметом его пристального внимания стала на этот раз щепа.
Выполняя социальный (помните его разговор с Сукачевым?) заказ лесоводов, он обратился к лиственной древесине.
Так озаглавил Калниньш одну из своих пропагандистских статей. Написана она пять лет назад. Мы изложим мысли ученого, подкрепив их примерами сегодняшнего дня.
XX век — век полимеров. Произнося это слово, мы, как правило, подразумеваем, что полимеры — дети нефти, что органическая химия предпочитает иметь дело с таким дешевым сырьем, как природный и попутный газ. И забываем о древесине, о том, что и целлюлоза и лигнин — это природные полимеры. Мы забываем, что они могут быть достойными конкурентами газу.