«Неизвестный номер».
Внутри всё опускает.
— Алло, — произношу настороженно и тихо.
— Привет, лягушка, — произносит с издевательскими нотками хриплый низкий голос, от которого внутренности переворачиваются вверх тормашками. В горле пересыхает. Несколько секунд не могу выдавить из себя ни звука. Осмысливаю, правда это или у меня галлюцинации?
— Чего молчишь?
— Откуда у тебя мой номер? — дрожь не удаётся скрыть.
— Не те вопросы задаёшь, лягушка, — хмыкает Ян. — Но на первый раз так и быть прощаю.
О, какое великодушие… обосраться.
Парень тем временем продолжает:
— Есть у меня один знакомый, который с лёгкостью может пробить любую информацию, имея на руках лишь имя и фото. Номер мобильного — это одна из самых простых задач. А вот, скажем… определить местоположение этого номера или… нарыть полное досье — посложнее будет. Однако сложно — не значит невыполнимо.
Охренеть… Это и называется «серьёзные связи»?
Стоп! Фото?
— Ну и… как твоё настроение?
— Превосходно, — произношу раньше, чем успеваю подумать.
— Да неужели? — не нравится мне его тон. — Ты, случаем, никого не ждёшь?
И тут меня почти начинает трясти. Широко распахиваю глаза и подскакиваю с дивана как ошпаренная. В груди что-то сжимается, а к горлу подкатывает мерзкий ком.
— Ты ничего им не сделаешь… — голос оборачивается хриплым шёпотом, но чудовище на том конце телефонной линии всё равно слышит и страшным тоном прибавляет:
— Ты в этом уверена?
Затем оглушительная тишина. Из динамика доносится короткий скрежет, оповещающий, что собеседник положил трубку.
Часть 12 — В западне
30 ноября
Несколько мгновений я просто стою на месте. Не убираю телефон от уха. Несколько ошарашенных долгих мгновений…
Я едва ли вообще соображаю, когда ноги несут меня в коридор, затем быстро возвращают в гостиную. Я, наверное, еще никогда так быстро не переодевалась. Хватаю первое, что попадается под руку. Черная борцовка, широкие светлые спортивные штаны. Рука не выпускает телефон, держится за него как за спасательный круг. Будто это прибор жизнеобеспечения и без него я просто умру. Снова возвращаюсь в коридор, быстро надеваю кеды, накидываю кожаную куртку, даже не застегиваюсь. Вылетаю из квартиры, громко хлопнув дверью. Несусь по ступеням вниз. И только сейчас до меня доходит, что нужно позвонить друзьям. Пожалуйста, пусть с ними все будет в порядке! Пожалуйста, не дай этому ублюдку причинить им вред! Я не знаю, как описать чувство, обуревавшее меня в тот момент, но это было нечто большее, чем паника, нечто большее, чем просто страх за жизни дорогих мне людей. В груди не переставая колотилось сердце, как барабанный бит. Легкие то сжимались, то разжимались, с бешеной скоростью поглощая кислород, словно я научилась дышать только сейчас. В голове полный кавардак, а перед глазами тоненький круг обзора, как у гонщиков ралли. Пальцы спонтанно набирают номер Лёньки, наверное, потому что он первый в списке контактов. Вылетаю на улицу. Холодно, но, несмотря на свой полураздетый вид, я не чувствую этого. Долгие, мучительно долгие гудки… Прерываются.
— Лёнька! — кричу, — Лёнька, где ты?
— Алёнка, — по голосу понимаю, он рад меня слышать, — я в ментуре.
— Что? Как?!
— Меня схватили, когда я сидел в баре, ждал Ритку со смены, — главное, что с ним всё в порядке… — Алён Они нашли у меня героин.
— Чего?! — какой, на фиг, героин?! У Лёньки?! Да он даже травки никогда не курил!
— Алён… это точно подстава.
— Где Рита? — бегу куда-то. Сама не понимаю куда.
— Я не знаю. Она оставалась в баре, когда меня скрутили и увели.
— Номер отделения? — выпаливаю я и, получив ответ, сразу вешаю трубку.
Теперь Ритка. Набираю её номер. Жду. Очень долго жду. Нет ответа.
Чёрт!
Снова набираю, снова тишина. Лишь долгие оглушительные гудки. Почему она не берёт? Ну же! Долгие гудки…
Возьми трубку, чтоб тебя!
Вылетаю к дороге, продолжая названивать Рите, не дожидаюсь такси, беру частника и называю ему адрес нужного отделения полиции.
* * * *
Через двадцать минут я на месте. Вламываюсь в здание как гребаный захватчик, кричу:
— Где он! — менты смотрят на меня как на ненормальную. — Леонид Игнатьев!
— Стойте, гражданка, — меня останавливает молодой парень в форме. — Успокойтесь.
— Леонид Игнатьев к вам поступал? — мне едва хватает самообладания, чтобы снова не заорать.
— А вы, собственно, кто?
— Мама я его! — чёрт, сейчас, чего доброго, и меня загребут вместе с ним.
— Девушка, — парень хмурится, не очень-то деликатно берет меня под руку. — Возьмите себя в руки. И прекратите истерику.
— Я хочу видеть своего друга, — цежу сквозь зубы, хмурюсь.
— Ах, он ваш друг… — усмешка.
— Пустите меня к нему, — надо успокоиться иначе ничего хорошего из этой затеи не выйдет. — Просто дайте мне с ним поговорить.
Из маленькой комнатушки диспетчерской, похожей на аквариум, выходит невысокий крепкий мужик лет сорока пяти.
— Чего ей надо? — он останавливается в проходе, хмыкает.
— К наркодилеру пришла вот, подружка, — молодой едко усмехается.
— Послушайте, это какая-то ошибка, — плохо понимаю что несу, но для меня сейчас важнее всего увидеть друга. — Он просто не мог…
Тот второй — мужик — хватает меня под руку и ведёт к выходу.
— Иди-ка ты отсюда, дорогуша, — он усмехается, когда видит возмущение на моём лице. — Иначе и тебя за компанию закроем вместе с ним.
Меня бесцеремонно выпихивают на улицу. Вот так просто. Правоохранительные органы, блядь… Чуть поскальзываюсь на промерзлых ступеньках, но все же удерживаю равновесие. Оборачиваюсь, вижу, как дверь отделения полиции закрывается и понимаю, что даже с боем я не смогу попасть к другу. Капец, да что же это? Кто вообще такой этот Ян?
Не трогаюсь с места, снова набираю Риткин номер. Хочется одновременно кричать от злости и плакать от бессилия. Нет ответа, снова. Долго смотрю на дисплей мобильного, захожу в журнал вызовов, натыкаюсь глазами на единственный безымянный номер в списке. Это безысходность. Других вариантов просто нет. Его посадят. Его точно посадят, если я не сделаю что-нибудь… Ну, хоть что-нибудь. Руки дрожат, в горле пересохло… Делаю глубокий вдох, выдох. Решаюсь. Нажимаю на кнопку вызова. Жду.
— Уже соскучилась, лягушка? — спустя несколько секунд слышу ехидное в динамике телефона.
— Где Рита? — мне едва хватает сил, чтобы унять дрожь, сделать голос более уверенным.
— Твоя подружка-то? — с нотками иронии переспрашивает Ян. — Да вот, рядом сидит.
— Я хочу её услышать.
— Да пожалуйста, — просто соглашается парень и передает телефон. Через мгновение я слышу сдавленный от слез голос подруги:
— Алён, — от сердца отлегло, но не полностью. — Я в порядке, — надо же, храбрится. Видать от меня нахваталась.
— С тобой что-нибудь делали? — у меня руки дрожат. От холода зуб на зуб не попадает. Из последних сил не даю панике и гневу захватить себя.
— Нет, — как-то неуверенно роняет она. Затем слышу, как у нее отбирают телефон, от страха выкрикиваю:
— Рита!
— Ну что? Наслушалась? — голос спокойный, непринужденный.
— Отпусти их, слышишь? Не тронь…
— Всё в твоих руках, лягушка, — усмехается этот козёл.
— Чего ты хочешь?
— Личной встречи. Сегодня.
Я колеблюсь несколько секунд, а затем сама не верю, что говорю это:
— Где? Во сколько?
— Умница, лягушка, — Как же ты задрал с этим словом! — Скверик возле вашего института. М-м, через час. Пойдёт? — ещё издевается урод, как будто у меня есть выбор.
— Хорошо, я буду, — киваю сама себе. Жесть, неужели я согласилась?! Снова! — Отпусти их.
— Э-э, не-е, — мурлычет чудовище. — Сперва стулья, потом бабки.