А-а… там, оказывается, окно.
Огромное такое панорамное от пола до потолка, как магазинная витрина. Хочется подойти, посмотреть на ночной город. Вид с такой высоты, должно быть, открывается чарующий. Мы этаже на двадцать пятом, не меньше.
Внезапно раздаётся звук мобильного телефона, из-за чего вздрагиваю. Быстро достаю сотовый и отвечаю:
— Лёнь, вы как? Дома?
— Да, — сдержанно отвечает друг.
— С вами всё в порядке?
— Всё нормально. Ритка, правда, до сих пор ревёт, не может успокоиться… — Похоже на неё. — Она спрашивает, где ты?
— Я… — осекаюсь, потому что Ян подходит ко мне и буквально припечатывает к полу недовольным взглядом.
— Алён… Что происходит? — Лёнька мнётся, словно боясь говорить при Рите. Следует короткая пауза, из чего допускаю, что друг уходит, скорее всего, в кухню. — Ты с ним? С этим… Яном?
— Да, — честно отвечаю я, не свожу взгляда с парня напротив. Странно, но он не торопит. Смотрит, словно изучает редкую диковинку.
— Что всё это значит? Алён, ты ведь что-то сделала? Поэтому нас так внезапно отпустили?
— Лёнь, всё нормально, — вру я. — Главное, что вы в безопасности.
Едкая ухмылка на тонких выразительных губах моего мучителя. Да, о себе я не могу сказать того же.
— Алён… — голос друга подавленный, обречённый даже. — Что я могу сделать?
— Ничего, Лёнь… Ничего. Знаешь, — как-то на автомате улыбаюсь, даже несмотря на присутствие монстра передо мной. Улыбаюсь для друга, пусть он этого и не видит. — Я тебе позже перезвоню. Хорошо?
Лёнька молчит несколько секунд, затем еле слышно роняет:
— Хорошо, — в этом слове столько вины.
— Пока.
— Пока…
Сбрасываю вызов и тут же вытягиваю лицо в недоумении, когда Ян протягивает мне ладонь.
— Что? — не понимаю.
— Телефон, — выдержанное, спокойное, но в его чуть блестящих от бледного света глазах что-то странное. — Он тебе больше не понадобится.
Это ещё как понимать?
Прижимаю сотовый к груди, но уже через мгновение трусливо сдаюсь. Кладу мобильник в раскрытую ладонь. Сама не отдам, так он отберёт силой. Даже не сомневаюсь.
— Хорошая девочка, — чудовище улыбается мне уголками губ. От этого зрелища мороз по коже.
Парень разворачивается, отходит к журнальному столику, просто кладёт мой телефон, садится на диван и откидывается на спинку, вытянув вдоль неё руки.
Не двигаюсь.
Что мне делать?
Чего он хочет от меня?
Мне страшно.
— Присаживайся, — Ян указывает на кресло по другую сторону журнального столика. Радует, что не рядом с собой.
Сажусь и прирастаю к мягкой кожаной обивке. Словно пытаюсь с ней слиться. Какого чёрта мы сидим в темноте? Может, экономит… или это типа создание интимной обстановки?
Ага… скорее пугающей, как в долбаном триллере.
По голым рукам ползут мурашки.
Наконец парень вновь оживает, берёт со стеклянного столика напротив пачку сигарет, зажигалку, пододвигает к себе пепельницу, закуривает. Комната медленно заполняется запахом сигарет, но не тем, к которому я уже давно привыкла. Не едко-горьким. Это запах дорогих фирменных сигарет. Хочется тоже закурить, но я осмотрительно прикусываю язык.
— Значит так, — Ян бросает зажигалку на стеклянную поверхность стола. Она глухо брякает, а я перестаю дышать. Понеслась моча по трубам… — Про институт, общагу, работу, да и вообще свою старую жизнь можешь забыть.
Не поняла…
Чудовище берёт со столика мой сотовый, зажимает губами сигарету и-и… Следующие несколько секунд я беспомощно наблюдаю, как парень разбирает мой бедный телефон до батарейки, вытаскивает сим-карту и демонстративно её разламывает. «Да ты охренел, что ли?!» — хочется заорать мне, но и в этот раз прикусываю язык. Буквально. До боли сжимаю кулаки.
— С твоими драгоценными друзьями ничего не случится, — он серьезен. Даже слишком. — Даю тебе слово. — Сглатываю вязкую отвратительную слюну. Несколько секунд жду то роковое «но», которое отчетливо повисло в разряженном воздухе между нами. — Однако взамен… — Вот оно! — Ты остаёшься со мной.
— Чего? — непроизвольно вырывается у меня, и я ошарашенно округляю глаза. — В смысле?
Ему нравится моя реакция, отчего парень ехидно усмехается и добавляет:
— Точно не в том, в котором ты подумала. — Да я вообще ничего не думала! — С этого момента, храбрая лягушка, ты моя собственность. Вещь, с которой я буду делать всё, что захочу.
Пару минут осмысливаю услышанное. Чувствую, как по виску скатывается капелька холодного пота. В голове что-то пульсирует, отдаваясь в висках. Против воли мрачнею:
— А если я откажусь?
Вот опять эта отвратная ухмылка.
— Тогда твоего друга посадят за сбыт наркотиков. И уж я постараюсь, чтобы ему впаяли такой срок, что он до конца своих дней света белого не увидит. Сгниёт в какой-нибудь самой далёкой помойной яме нашей великой и могучей. А красавицу Риточку… — парень делает многозначительную паузу, и его улыбка становится ещё шире. — Как думаешь, сколько она сможет протянуть в секс-притоне?
Да ты гонишь!
В какой-то момент хочется сорваться с места, подбежать и разукрасить это красивое лицо до состояния одной сплошной гематомы. Интересно, насколько он сильный? Может в состоянии аффекта мне это удастся?
— Мордашка у неё симпатичная, — мурлычет Ян. — Да и фигурка ничего. Думаю, местный контингент сильно обрадуется такому пополнению.
С силой сжимаю кулаки, прижатые к ногам, да так, что ногти до боли впиваются в ладони. Вот же выродок… Мне кажется, что я ещё никого и никогда так не ненавидела.
— Всего одно слово, лягушка, — он тушит сигарету, поднимается с дивана. Капец, он всегда был таким огромным, или это полумрак делает из него подобие сущего демона? Подходит ко мне, упирается ладонями в подлокотники кресла.
— Всего одно слово… — его голос приглушённый, почти шёпот, но даже так он не менее пугающий, — и я забуду про твоих друзей, словно их никогда и не существовало.
Почему всё так?
Почему я здесь?
Почему именно я?!
По улице шарахаются тысячи тысяч баб, но почему это чёртово дерьмо свалилось именно на меня?
Смотрю в его бездушные бледно-голубые глаза.
Может всё-таки рискнуть?..
Дергаю рукой, но не успеваю даже толком поднять, как её резко припечатывает обратно к ноге сильным давлением ладони. Она такая холодная, словно лёд. Лицо парня слишком близко. Он никак не комментирует мою бессмысленную попытку ударить его. Да это и попыткой-то сложно назвать. На губах недобрая ухмылка. Стальной блеск в глазах. В воздухе повисает опасное напряжение. Всё тело резко становится ватным. Мне нечем дышать, а горло буквально сдавливает. Тошно, противно, хочется кричать и рыдать. Я трусливо зажмуриваюсь, отворачиваю лицо, можно сказать, добровольно предлагая себя. Пускай делает что хочет. Переживу. Главное, просто потерпеть, а потом забыть всё как страшный сон… Очень долгий страшный сон.
Как скоро ему надоест издеваться надо мной?..
Слышу тихий смешок, чувствую, как парень отстраняется, а вместе с ним отступает и опасность. Открываю глаза, вижу откровенную брезгливость, с которой он взирает на меня с высоты своего немалого роста. Я уже говорила о том, что он какой-то нереально большой? Просто огромный. Чёрная, пугающая тень.
— Только не плачь, лягушка, — надменно фыркает чудовище. — Ненавижу бабские слёзы. И да, можешь быть спокойна, — снова возвращается к журнальному столику, снова берёт сигарету, снова закуривает, поворачивается ко мне. — Я не собираюсь тебя насиловать или домогаться. Ты слишком жалкая даже для одного траха. К тому же… совершенно не в моём вкусе.