Через пять минут я уже готова. В привычной борцовке, спортивках, кедах и кожаной куртке. Волосы распущены. Стою в холле, дожидаюсь Яна. Парень появляется через минуту, переодетый. На нем черная водолазка, черные брюки, черные туфли, черное полупальто… Человек в чёрном, блин. Быстро пролетает мимо меня. Ни слова, ни взгляда. Я что, мысли его читать должна? Пожимаю плечами, засовываю руки в карманы штанов и плетусь за ним через парадные двери. Машина ожидает нас у ворот. Та же марка, но теперь «мерседес» представительского класса. Кажется, я его уже видела как-то раз. Замечаю на водительском месте какого-то мужика в строгом костюме. Не видела его раньше. Сажусь на заднее сиденье вместе с Яном, сразу понимаю, что этот мужик его личный водитель.
— Езжай ко мне на квартиру, — сухо произносит Ян и отворачивается к окну. Делаю то же самое. Блондинистая грымза. Если он сейчас постоянно такой недовольный, что же с ним в старости-то будет?
Водитель коротко кивает и трогается. Поездка проходит в полном молчании. Спустя некоторое время замечаю, что мужчина периодически поглядывает на меня в зеркало заднего вида. Пиздец! Да что со мной не так-то? Что они все так на меня смотрят? У меня что, пальма на голове растет? Хочется прямо в лоб спросить, выплеснуть копящееся раздражение, но я молчу. Прихожу к выводу, что гребаный Ян имеет странное свойство менять моё настроение в мгновение ока. Секунду назад мне было все равно, а сейчас я уже откровенно бешусь. И невозможность что-либо изменить в сложившейся ситуации раздражает еще больше.
Знакомый элитный район города. Знакомая высотка за кованым забором. Прогуливающаяся охрана. Подземная парковка. Ян выходит из машины, приказывает водителю ждать здесь. Я плетусь за ним. Что он придумал на этот раз? Внутри поднимается уже знакомое чувство страха. Мы снова с ним наедине. Даже тысяча его заверений о том, что я ему противна, не убедят меня поверить ему на слово.
Лифт, двадцать пятый этаж, знакомая прихожая. Свет кругом горит. Какая неэкономия. Чувствуется едва уловимый запах чего-то кислого.
Ян снимает пальто, вешает его в шкаф, небрежно скидывает обувь.
— Разуться не забудь, — бросает парень и уходит, по всей видимости, в гостиную.
Я не страдаю провалами в памяти и помню еще с прошлого раза, что тут в обуви нельзя ходить. Но Ян видимо другого мнения на сей счет. Снимаю куртку, тоже вешаю в шкаф рядом с его пальто. Нет, так не пойдет. Мне кажется, что куртка висит слишком близко, и я отодвигаю ее на другой край. Вот, так в самый раз. Не хватало еще, чтобы она переняла отвратную ауру его вещей. Разуваюсь, как и велено, плетусь в комнату. Застываю в проходе.
Ян сидит в расслабленной позе на диване, закинув ноги на журнальный столик, что-то сосредоточенно проверяет на ноутбуке. А диван-то, кстати, новый. Еще более шикарный, поблескивает матовой черной кожей в свете потолочной люстры.
— Значит так, — начинает парень, не отрываясь от ноутбука, — через пару дней у меня дома намечается вечеринка. И я не могу показать друзьям свою квартиру в таком виде.
Я обвожу долгим непонимающим взглядом гостиную. В каком «таком»? Все безупречно чисто, прибрано. Ну, только бутылка пустая на столе. Кажется, осталась с того дня когда я тут ночевала. Полная пепельница, рассыпанные кусочки пепла, что-то пролито… Это тоже я? Ну ладно, тут делов-то на пять минут.
— У тебя час на то, чтобы всё тут прибрать, — он поднимает на меня безразличный взгляд.
— Да тут и так чисто… — снова осматриваюсь. — Я бы даже сказала стерильно.
— Ты ещё спорить будешь? — ощутимое раздражение.
— Ладно, — пожимаю плечами. — Я всё приберу… — Долбаный козёл! Как же я его ненавижу!
Плетусь в ванную комнату и как только открываю дверь и пересекаю порог, тут же затыкаю нос.
Твою мать!
Так вот откуда этот запах. Что тут сдохло? На автомате заглядываю в унитаз. Блевотина… Моя, скорее всего. Тут что, с того дня так никто и не прибирал? Нажимаю на кнопку слива. Некоторое время наблюдаю за бегущей по спирали водой. Не помогло. Нажимаю еще раз. Затем еще. Тяжело вздыхаю. Придется мыть. Некоторое время копаюсь в шкафчиках, нахожу все необходимое и принимаюсь за уборку. Хорошо хоть перчатки резиновые имеются.
Я выдраила этот гребаный туалет до такой степени, что из него теперь пить можно. Заодно до кучи ещё намыла немалых размеров джакузи и душевую кабину. В них я вроде тогда не блевала, но это так, на всякий случай. Прибрала на кухне, вытряхнула полную пепельницу в мусорное ведро, подумав и ее помыла. Вытерла со стола в гостиной, выкинула пустую бутылку из-под вина, по пути собрала пробки и крышки, которыми расшвыривалась направо и налево, будучи в алкогольном опьянении. Когда добралась до недопитых бутылок, встал вопрос: выкидывать, или оставлять? К алкоголю я отношусь с полным безразличием, так что будь это моя квартира, я бы их просто выкинула. Но она не моя…
Иду в гостиную с тарой в руках и спрашиваю у владельца:
— Это куда?
Ян на секунду поднимает глаза, а затем утыкается обратно в ноутбук и ровно отвечает:
— Можешь выпить.
Секунду осмысливаю и хмурюсь:
— А нормально ответить нельзя?
Парень вновь смотрит на меня с холодком. В его глазах четко читается, кто я, что я и куда мне нужно пойти. Матерюсь про себя, ухожу на кухню, злорадно выливаю дорогое спиртное в раковину и закидываю пустые бутылки в мусорное ведро. Секунду думаю, достаю полупустой пакет из ведра, завязываю его на десять узлов, гремя стеклом, и уношу в прихожую. Обратно пойдем — выкину. Возвращаюсь на кухню, помещаю новый мусорный пакет в ведро и убираю его в отсек под раковиной. Ну, вроде всё. Возвращаюсь в гостиную и сообщаю:
— Готово.
Парень смотрит на часы, не обращает на меня внимания и спокойненько так спрашивает:
— А остальные комнаты кто будет убирать?
Не поняла…
— В смысле?
— Ты идиотка? — интересуется Ян, а я мрачнею еще сильней. — Я дал тебе час на уборку всей квартиры. Чего непонятного? А ты в этот час херней какой-то страдала.
Всё… финиш.
— Слушай ты, — шиплю сквозь зубы, — хватит меня оскорблять…
— Или что? — недобро усмехается парень, а я секунду думаю: «что»? Внезапно он кладет ноутбук на журнальный столик, поднимается и идет ко мне. Инстинктивно пячусь назад. Что он собирается сделать? Как-то вся злость резко уходит, а на ее место резво прибегают замешательство и более выраженный страх. Мурашки пробегают по спине. Парень преодолевает оставшееся между нами расстояние в два шага, я спонтанно замахиваюсь, то ли в попытке оттолкнуть его, то ли ударить. Да я просто камикадзе!
— Не подходи… — хрип какой-то.
Ян усмехается, ловко перехватывает мои руки, прижимает спиной к себе, пытаюсь вырваться, матерюсь, но в данном случае силы ой как не равны. Я чувствую, как его пальцы быстро пробегают по моей спине, вызывая россыпь новых мурашек, находят какую-то точку в области поясницы, нажимают туда, и я мгновенно погружаюсь в «прекрасный» темный мирок боли и страданий. Тело становится ватным, ноги подкашиваются. Я упала бы, но Ян продолжает меня держать. Почки ноют так, словно их пытаются расплющить через старый роликовый отжим белья. Такие когда-то давно стояли на первых стиральных машинках. В глазах темнеет, мне плохо, внезапно тошнит, к горлу подкатывает ком сдавленного стона, но сквозь весь этот шквал болезненных чувств я ощущаю аромат его туалетной воды. Тонкий, древесный. Его ровное дыхание на своих волосах, жар прижатой к моей спине груди, резко контрастирующеей с холодом крепко держащих меня рук. Это просто пиздец какой-то! Хочется вырваться, убежать, спрятаться от него, но я не могу. Тело меня не слушается. Мы стоим так какое-то время, затем он снова находит эту гребаную точку на моем теле и медленно нажимает. Резкое облегчение, меня отпускают, и я падаю на пол, бьюсь ободранной коленкой, шиплю от новой волны боли. Хотя она уже не кажется такой нестерпимой на фоне того, что я только что пережила.