— Ой… — произносит невинно, будто и правда, случайно это сделал.
Я, мягко говоря, в ахуе. Ян спокоен как удав, опускает взгляд на свой маникюр. Оксана едко усмехается, а Влад комментирует:
— Ренат, друг мой, какой же ты неуклюжий.
Парень расплывается в еще более широкой улыбке, переводит взгляд на меня и надменно мурлычет:
— Давай, дорогая. Прибери тут. И не забудь вычистить мои туфли.
Бледнею, почему-то резко перевожу взгляд на Яна. Я не буду пресмыкаться перед этим ушлёпком! Ян продолжает со скукой рассматривать свой маникюр, словно ничего не произошло. Он не участвует в происходящем. Ему всё равно.
— Ну? — более настойчивое от Рената. Перевожу на него взгляд.
— Я не буду… — тихое, но уверенное. Пошёл он на хер!
— Я-ян, — Ренат переводит взгляд на парня. — Твоя прислуга своевольничает.
Хозяин дома отвлекается от своего крайне важного занятия и поднимает на меня ледяной взгляд:
— Тебе отдали приказ…
— Да мне наплевать! — не выдерживаю я и повышаю голос. Парень почему-то устало вздыхает, упирается в подлокотник локтем и трет кончиками пальцев висок.
— Ты что это, дрянь уличная, — влезает Оксана, резко поднимается с дивана. — Ещё выёбываться будешь? — она быстро подходит ко мне и отвешивает пощёчину. В этот миг меня окатывает такое унижение, что я не то, что бледнею, меня морозит. Хватаюсь за вспыхнувшую щёку, перевожу на эту стерву гневный взгляд.
Я ведь и сдачи дать могу!
— Бегом, — шипит гадюкой брюнетка и делает страшные глаза.
Оглядываю всех присутствующих. По их лицам четко видно: представление им нравится. Кроме одного. Останавливаюсь на светлых глазах. Ни тени эмоций, лишь сталь и холод. По лицу этого урода, как всегда, ни черта не разобрать. Становится так противно и тошно. Я могу дать сдачи. Могу! Просто разбить нос этой расфуфыренной твари, но я стою, словно парализованная. И Оксана незамедлительно пользуется моим замешательством, хватает меня за волосы собранные в пучок на затылке. Я болезненно шиплю, вцепляюсь в ее руку. Буквально на секунду. Девушка швыряет меня на пол в сторону Рената. Я, конечно же, падаю. Почти утыкаюсь носом в ноги последнего.
— Вылизывай его туфли, — с пылом бросает эта сука и становится позади меня.
Я не двигаюсь. Повисает тишина… всего на пару секунд, а затем Ренат громко смеётся, опускается на корточки передо мной, тоже хватает меня за волосы и тянет вверх:
— Ну что? Всё?.. Смотрю, твоя бравада испарилась?
Не отвечаю. Меня мелко колотит, но где-то внутри. Снаружи я просто каменная. Слова врезаются в мозг. Какое же я ничтожество. Правильно, Ян меня сломал. Личная прислуга, жалкий раб. Вот кто я… Вырываюсь, подскакиваю на ноги. И вылетаю из комнаты под громкий смех его дружков.
Ненавижу… Чёрт, как же я их всех НЕНАВИЖУ!!!
13 декабря
* * * *
Снова утро начинается с недовольства моего «хозяина» и выговоров. Снова, скрипя зубами, выслушиваю тонну оскорблений и желчи. Но я молчу с безразличным видом. Просто молчу, опустив глаза. Уже не пытаюсь защищаться. Да и какой смысл? Ян всё равно извернётся, выйдет из положения и сделает меня трижды виноватым куском дерьма. Он это умеет.
14 декабря
* * * *
Видела, как через день после инцидента в гостиной к Яну приезжал Ренат.
Удивительно, но на этот раз меня не трогали. Ни слова, ни единой попытки поиздеваться. Меня просто не замечали. Одно только показалось странным, когда принесла в кабинет Яна две чашки кофе (для него и его гостя), оба парня резко замолчали. Конечно, они могли обсуждать что-то, что не положено слышать посторонним. Но или у меня паранойя, или они действительно как-то подозрительно наблюдали за моими действиями.
Примерно через час парни закончили обсуждать свои таинственные дела. У парадных дверей пожали друг другу руки, а затем Ренат что-то сказал Яну, усмехнулся и посмотрел в мою сторону. Я сделала вид, словно глубоко занята протиранием лестничных перил. Мой «хозяин» ответил ему взаимной улыбкой.
18 декабря
* * * *
Целый день Ян морит меня голодом из-за того, что, видите ли, завтрак, который я принесла к нему в комнату, оказался холодным. А то, что он полчаса копался в своем гребаном ноутбуке, вместо того, чтобы сразу взять и поесть, это херня. Конечно! Я виновата, что все остыло.
К моему великому неудовольствию сегодня он весь день был дома. Когда Ян сидел за ноутбуком — работал, то я вынуждена была находиться в одном помещении с ним. Видимо, парень пронюхал, что Жерар втихую «подкармливает» меня. А когда прерывался, то следил за каждым моим шагом как долбаный надзиратель в концлагере. Как будто ему заняться больше нечем.
Вся прислуга наблюдала за происходящим с непонимающими лицами. Нечасто они имели удовольствие видеть, как их хозяин уделяет столько нездорового внимания какой-то непонятной девке с улицы. Всем явно было интересно, что же между нами происходит? Но спросить — равносильно смерти.
Поесть мне позволили лишь поздней ночью. Принесли несколько бутербродов и горький кофе. Охринеть, какая честь! Его королевское величество, Ян Валерьевич, снизошел до того, чтобы самолично принести прислуге поесть. Мир, должно быть, пошатнулся после этого.
Пока я жадно расправлялась с едой, парень сидел в соседнем кресле и как-то странно на меня смотрел.
21 декабря
* * * *
Полночи не могу уснуть. Ворочаюсь с одного бока на другой. То руке неудобно, то ноге, то голову не могу уложить так, чтобы она не давила на ухо. А знаете как это сложно? Уложить голову так, чтобы она не давила на ухо. Проблема просто на грани фантастики.
В голове куча мыслей. Одна чёрнее другой. Мне опостылела вся эта ситуация, из которой я никак не могу найти выход. Я больше не могу находиться в этом доме. Не могу выносить его присутствие, его постоянные издевательства. Да, я сама на это подписалась. Сама согласилась… Но выбора у меня не было. Я не могла бросить друзей.
А теперь…
Теперь я совершенно не уверена в том, что мой поступок был единственно верным. Мысль сбежать хоть на край света становилась всё более заманчивой. Но я понятия не имела, как это сделать так, чтобы потом не винить себя. За то, что бросила Риту и Лёньку.
На цыпочках, словно вор, я прокралась на кухню. Сон совершенно отказывался идти, хоть глаза скотчем заклеивай, и плюс ко всему, сильно хотелось пить. Сперва думала, просто попью воды и вернусь к себе, но решила, что чашка горячего чая поможет немного успокоить нервы. Во всем доме было так тихо. Даже непривычно как-то. Свет на кухне включать не стала. Приглушенного отсвета из коридора было вполне достаточно, чтобы сориентироваться. Я вскипятила воду, взяла большой бокал, бросила пару ложек гранулированного чая прямо в него, сверху сахар. Залила кипятком. Затем долго вылавливала чайной ложкой плавающие на поверхности листики, иногда тихо ворча, как старуха. Я так увлеклась этим занятием, что даже не заметила присутствия постороннего, пока под потолком не зажегся свет. Я громко вдохнула и резко обернулась с таким перепуганным лицом, будто меня застали на месте преступления.
В дверях заднего входа в дом стоял Ян. Парень держал в руках пальто и выглядел несколько озадаченным. Не видела я его со вчерашнего утра, когда он улетел на работу и даже от кофе отказался. Как выяснилось потом, ночевать он тоже не приходил. И откровенно говоря, я была безумно рада этим двум дням. А теперь вот нарисовался, напомнив мне, где я нахожусь и что зря расслабилась. По его лицу было видно, что он никак не ожидал, встретить в три часа ночи на кухне свою «личную прислугу».
— А я тут… это… — невинно залепетала я, судорожно соображая как бы отмазаться. Затем быстро схватила свою чашку, придержала ее ладошкой снизу и с заискивающей улыбкой выдала: