Мы перебрались на кухню. Лёнька снова полез в холодильник с вопросом:
— Рит, есть будешь?
Девушка кивнула, что-то промычала мне в плечо, но Лёнька, конечно, ничего не понял.
— Да, — добродушно улыбнулась я. — Будет, — мы стояли в обнимку у подоконника. Я пыталась успокоить подругу. Гладила ее по голове и укачивала словно маленькую. Бормотала какую-то ерунду.
— Сейчас сварганю еще макарон, — и парень принялся варганить. Поставил воду в кастрюле на плитку, отварил гарнир, достал еще одну стопку для Риты. Из каких-то закромов выудил банку консервированных грибов.
— Алёнка, мы так испугались, — сдавленно бормотала подруга мне в плечо. — Так испугались…
— Все хорошо Рит. Теперь все хорошо… Я в порядке.
Собирать вещи мне не нужно было. Все так и осталось в сумке после переезда из общежития. Покончив с мелкими сборами, чуть подвыпившие мы взяли свои дорожные сумки с самым необходимым и, вызвав такси, поехали на вокзал.
Это был трусливый жесть. Я никогда не считала себя гребаным героем, но как-то не привыкла сбегать от проблем. Тем более так. Одна я не смогла бы уехать. Муки совести до канали бы, а затем все равно вынудили бы вернуться обратно. Только теперь Лёньке и Ритке пришлось бросить работу и учебу из-за меня. Друг сказал, что им удалось взять академ в институте. Ритке даже оформили на работе отпуск за свой счет. А вот Лёньке пришлось уволиться. Винила ли я себя за то, что и им жизнь с ног на голову переворачиваю? Конечно, винила. Но иначе было нельзя. Не могу я бросить их тут и уехать одна. Но с другой стороны просить друзей о том, на что они в итоге согласились, права у меня тоже не было.
Я и Рита сидели на лавочке в зале ожидания. Лёнька ушел выкупать билеты. Поезд должен был прибыть примерно через полчаса.
Вот и всё… Осталось только дождаться нужного рейса, посадить на него друзей, а затем дождаться своего и тоже уехать. Я изо всех сил старалась не думать о последствиях. Выкинуть из головы все мысли. Хотя, по правде говоря, получалось это не важно. Интересно меня уже ищут? И что будет, когда я вернусь? Ведь вернусь же? А может Ян просто забьёт? Решит больше не возиться со мной.
Внутри что-то неприятно скребло, раздирало на кусочки, шипело от злости, горечи, стыда и бессилия. Чем именно являлось это что-то, я не могла понять. Хотя предполагала, что это, скорее всего, совесть. В такие моменты мне никогда не удавалось заткнуть это назойливое создание. Оно как второе я укоризненно бормочет внутри, разносит в пух и прах…
Приятный женский голос оповестил о прибытии нужного рейса, разносясь гулким эхом по вокзалу. Я вздрогнула. Я точно уверена? Правильно ли поступаю?
— Ну вот, — тяжело вздохнула Рита и улыбнулась мне. Только улыбка эта кажется какой-то безрадостной. — Сейчас сядем на поезд и уедем отсюда к чертовой матери.
— Прости, Рит, — тихо бормочу, рассматривая свои ладони.
— За что? — откровенное удивление.
— За то, что из-за меня и вам приходиться вот так срываться и ехать не пойми куда.
— Да брось ты, — подруга быстро берёт меня под руку и прижимается. — Будем считать это внезапным незапланированным отпуском.
— Да уж, — хмыкаю. Тоже мне отпуск.
— Лёнька сказал, что у него брат живет в Самаре. Ты когда-нибудь бывала Самаре?
— Нет, — отрицательно качаю головой.
— И я никогда не была, а тут такая возможность! Съездим на месяцок, отдохнем от всего, а затем вернемся с новыми силами. Может к тому времени все утрясется.
Я как могла искренне улыбнулась ее позитивному настрою. Завидую подруге. Из нас троих Рита единственная кто способен всегда и во всем находить светлые стороны. Я вот так не могу. Мне жизнь всегда рисовалась в серых, скучных, а иногда и вовсе мрачных красках.
Лёнька вернулся спустя пару минут, протянул мне билет:
— Твой поезд отправляется через час после нашего. Правда так, когда ты поедешь обратно, у тебя выйдет две пересадки вместе с первой и большой крюк, прежде чем доберешься до Самары.
— Не страшно, — качаю головой и убираю билеты вместе с паспортом во внутренний карман куртки.
— Уверена, что так лучше? — он все еще сомневается. — Может, стоит поехать всем вместе?
— Нет. Я не знаю насколько длинные руки у этого типа. Будет лучше, если мы уедем разными рейсами и в разных направлениях. К тому же я давно не виделась с родителями. Погощу у них пару дней, а потом приеду к вам, — я ободряюще улыбнулась, хотя друг почему-то не разделил моего оптимизма.
— Ну смотри, — скомкано проговорил Лёнька. — Если что сразу звони.
— Хорошо.
— Что родителям скажешь про отчисление? — поинтересовалась Рита.
— Не знаю, — пожимаю плечами. — Может, вообще ничего не скажу.
Лёнька подхватил свою и Риткину сумку:
— Идёмте. Скоро посадка начнётся.
Я поднялась со скамьи, вытащила длинную ручку и покатила свой чемодан, следуя за друзьями.
Через некоторое время на платформе уже скопилось большое количество людей. Каждый рядом со своим вагоном. Среди них были и мы. Улыбчивая проводница проверила у Лёньки и Риты билеты и документы, а затем пропустила их внутрь. Было так грустно. Не знаю почему, но у меня складывалось впечатление, словно мы никогда больше с ними не увидимся. Словно расстаемся навсегда.
Я стояла в сторонке, наблюдала, как люди один за другим проходят внутрь вагона. Кто-то ехал один, кто-то семьей, кто-то с друзьями. Кого-то провожали родные, близкие, те же друзья, а кого-то нет…
Мне не хотелось никуда ехать. Почему? Сама не понимаю. Просто не хотелось. И Лёньку с Риткой отпускать тоже не хотелось. Только вот выбор у нас был не велик. Если останутся они у Яна всегда будет козырь в рукаве. Он давно понял насколько дороги мне эти люди. А если останусь я… Что будет, если они уедут, а я останусь?
От безрадостных мыслей меня отвлекла лучезарно улыбающаяся Рита. Девушка подошла, взяла меня за руки:
— Ну, ты чего такая грустная?
— Просто, — я невыразительно дернула плечами и натянуто улыбнулась.
— Не переживай ты так, — девушка крепко обняла меня. — Скоро снова увидимся.
— Да, — кивнула я, отстраняясь от подруги, и перевела взгляд на Лёньку.
Внезапно я увидела на его лице такую знакомую и родную улыбку. Он протянул ко мне руки, и я сделала несколько шагов к другу. Парень крепко прижал меня к себе и пошептал:
— Обязательно позвони, как доберешься.
— Ладно, — к горлу подкатил ком, я часто заморгала, чтобы не позволить слезам взять верх. Блин. Ну что я, в самом деле! Мы ведь не навсегда прощаемся.
— Поезд сейчас отравится. Просьба провожающих покинуть вагон! — оповестила проводница из глубины тамбура.
Мы еще раз обнялись и, подарив друзьям самую искреннюю улыбку, на которую я только была сейчас способна, я побрела обратно к залу ожидания. Через час. Лёнька сказал, что мой поезд отправится через час. Я ведь радоваться должна. Все закончится. Больше не будет в моей жизни ни Яна, ни его ублюдков друзей, ни всего этого помпезного дерьма смердящего за версту лицемерием и жестокостью. Никто больше не будет пытаться меня растоптать… Так почему? Почему мне так плохо? Почему так горько и неуютно на душе?
Когда уезжала из родного города я на самом деле и не думала о том, что когда-то снова туда вернусь. И не собиралась. Я хотела все изменить. Хотела забыть прошлое прожитое там. Хотела начать все с чистого листа и больше никогда не возвращаться к этому. Но кажется у кого-то на этот счет совершенно другое мнение. Никак не вяжущееся с моими желаниями.
Я села на свободное место в зале ожидания. Бесцельно глазела на табло некоторое время подряд. Через час… Все прекратится через час. И я вернусь домой. Конечно, затем я вполне могу поехать в Самару к друзьям, а могу и не поехать. Могу остаться у родителей. Только вот… Месяц, быть может два друзья смогут пожить у Лёнькиного брата. Кажется, у него нет семьи, это упрощает их положение. А потом? Так или иначе, им придется вернуться обратно, если ребята хотят закончить учебу. Мне-то уже особо терять нечего. А вдруг ничто не прекратиться, когда они вернуться. Вдруг Ян не передумает и даже спустя месяцы не отступиться от своей затеи. Как там сказал Михаил? Если Ян решил кого-то растоптать, будь уверена, он сделает это даже не моргнув. Он привык всегда получать желаемое и добивается этого любыми методами. Неважно законно это, или нет… Да, кажется, именно так он и сказал. Выходит, скорее всего, ничто не закончится? И мы просто оттянули неизбежное?