Нет меня… Ни для кого.
Часть 21 — Всё с начала
1 января
Проснувшись днём первого числа, понимаю, что совершенно не хочу ничего делать. Вообще ничего. Даже с дивана подниматься не хочу… Ан, нет, ошибочка. Хочу в туалет. Совершаю полу-ленивый забег до уборной, делаю там все свои дела и возвращаюсь в комнату. Сажусь на диван, беру сотовый. Сперва думаю включить, проверить, вдруг, кто звонил, но быстро отметаю эту мысль, возвращаю телефон на журнальный столик перед собой и ложусь. Укутываюсь стареньким пледом до самых ушей, закрываю глаза.
Вообще сон — отличный способ бегства от реальности. Так что буду спать до тех пор, пока голова не загудит от переизбытка принудительного отдыха.
2 января
* * * *
На следующий день звоню Максу, извинюсь за то, что так внезапно ушла, ничего никому не сказав. Парень чуть некоторое время ворчит на меня, но быстро отходит. Предлагает встретиться сегодня. Отказываюсь. Не хочу никуда идти.
* * * *
Провалялась я в итоге до девяти вечера. Проснулась с головной болью и странным чувством тотального пофигизма. Приподнимаю голову и тут же обнаруживаю, что черепная коробка прибавила в весе пару кило. Но прибавилось там явно не мозгов, ибо какой здравомыслящий человек будет заставлять себя столько спать. Хотя с другой стороны торопиться мне некуда, да и никто меня особо не ждет.
Поднимаюсь, сажусь на диване и включаю мобильный. С минуту наблюдаю точно отупевшим взглядом за процедурами, происходящими на дисплее телефона, затем вижу пометку о трех сообщениях и девяти пропущенных вызовах. Тяжело вздыхаю и возвращаю телефон на журнальный столик. Потом посмотрю, кто там так сильно жаждал меня слышать. Состояние какое-то странное. Словно все до лампочки. Вот совершенно все. Как будто в один момент я потеряла все чувства и эмоции разом, как усмиренные маги из не без известной фантазийной игры. Снова вздыхаю и лениво плетусь в ванную комнату. Несколько секунд стою перед зеркалом и решаю вселенскую проблему: залезать под душ, или просто умыться? В итоге решаю, что все-таки не помешало бы освежиться. Желательно ледяной водой. Может, в чувства приду. Раздеваюсь, сразу открываю душ и встаю под напор прохладной воды. Примерно через десять минут бесцельного стояния, наконец, споласкиваюсь, мою голову. После выключаю воду, вытираюсь насухо Лёнькиным полотенцем (говорят, это не гигиенично, пользоваться чужим полотенцем, но мне сейчас так наплевать), им же заматываю волосы, одеваюсь. Возвращаюсь в единственную имеющуюся в квартире комнату, снова сажусь на диван.
Как-то сама собой приходит мысль о ненормальности моего состояния. Что со мной? Может еще не до конца проснулась? Откуда столько безразличия?
Беру сотовый, снимаю блокировку, клацаю по кнопке вызова, чтобы открыть журнал звонков. Один пропущенный от мамы, два от Ритки, шесть от Лёньки. Захожу в сообщения. Они тоже от Лёньки:
«Алён, что случилось? Почему телефон второй день выключен? Перезвони. Жду».
Смотрю на дату и время. Прислано сегодня в половине третьего дня. Второе через два часа:
«Блядь, да включи ты свою гребаную мыльницу! Я волнуюсь!»
На губах невольно проскальзывает полуулыбка.
Третье через пятнадцать минут:
«…»
Улыбка становится шире. На месте многоточия, скорее всего, должно быть много мата. Лёнька меня прибьёт. Опять заставила его волноваться. Интересно, а как он отреагирует, когда узнает, что я никуда не уезжала и все это время нагло ему врала? Обидится. Как пить дать. Что я за человек такой? Со мной одни проблемы… Бросаю телефон на диван. Обязательно перезвоню ему и извинюсь. Но потом. Надеюсь, простит. Как всегда…
Зачем-то включаю телевизор, хотя желания смотреть его нет. Ладно, пускай фонит. Стаскиваю с головы полотенце, протираю мокрые волосы, затем откидываю сырую шевелюру назад резким махом головы. Надо бы чего-нибудь съесть, хотя голода не чувствую. Я живая вообще? Есть не хочу, спать не хочу (выспалась, блин), да я вообще ничего не хочу. Как растение честное слово. Хотя растению необходимы вода и солнечный свет. Ну, тогда я стул. Ему-то уж точно ничего не нужно.
Оставляю сырое полотенце на диване, встаю и лениво плетусь на кухню. Первым делом выпиваю таблетку от головной боли. Ставлю чайник, делаю пару бутербродов с колбасой и сыром, разогреваю их в микроволновке. Затем переношу эти скромные яства на обеденный стол, сажусь на табуретку. Точно знаю, что кусок в горло не полезет, но я ничего толком не ела, начиная с новогодней ночи. Только что воду пила, когда выползала из объятий Морфея.
От звонка в дверь я вздрогнула. Кого это принесло в такое время? Поднимаюсь и иду в прихожую. Видимо поесть мне не дадут.
— Кто?
— Соседи, — слышится приглушенное из-за двери.
Соседи? Странно… Без задней мысли открываю дверь и неожиданно вижу Яна.
Э-э-э… Оторопь.
Осматриваю парня с ног до головы, словно он галлюцинация моего странно работающего в последнее время разума.
— Привет, — будничным тоном роняет Ян, а я еще до кучи заглядываю ему за спину и думаю захлопнуть дверь у него перед носом, или не стоит? Так как я молчу, он продолжает:
— Можно войти?
На этот раз он не такой наглый как обычно. Секунду колеблюсь, а затем пожимаю плечами и делаю шаг в сторону, пропуская его в квартиру. Надеюсь, я об этом не пожалею. Странно, но его внезапное появление так же не вызывает никаких эмоций. Просто все равно.
Ян скидывает пальто, вешает его на крючок, снимает обувь. Надо же, какие манеры. Затем обходит меня, будто я предмет мебели и со спокойным видом идет в комнату, задерживается там на несколько секунд. Осматривается. Ага. Как же. Манеры… Недостаток воспитания на лицо. Стоило только впустить его, как он уже ведет себя в чужой квартире как у себя дома. Замечаю в его выражении брезгливость. Ну уж простите, что мой друг живет не в пентхаусе, как ваше королевское величество. Хочется сказать что-нибудь язвительное, но я осмотрительно сдерживаюсь. Иду следом за ним в кухню. Складывается впечатление будто в гостях я, а не он. Парень по-хозяйски садится на табуретку, на которой сама сидела минуту назад, отмечает приготовленные мной бутерброды, чай. Я замираю в дверях со скрещенными на груди руками. Какого лешего его сюда принесло?
— Ужинать собралась? — без интереса вдруг спрашивает Ян.
— Типа того, — так же монотонно бормочу в ответ.
— Кофе угостишь?
Снова невыразительно дергаю плечами. Конечно. Почему бы и нет. Наконец, прохожу в кухню. Достаю из шкафчика над раковиной чистую кружку.
— Есть только быстро растворимый, — оборачиваюсь. Парень чуть кривится, но согласно кивает:
— Пойдет.
Завариваю покрепче без сахара, как он всегда пьёт…
Тут же на мгновение замираю, смотрю на черную жидкость в кружке. Внезапно накатывает раздражение. Чёрт. Почему стоило этому типу только появиться, как я снова чувствую себя его личной прислугой. Даже здесь, в Лёнькиной квартире. Бесит… Один его вид уже вызывает желание наговорить ему кучу гадостей. Зачем я вообще его впустила?
Ставлю напиток на стол перед Яном и демонстративно отхожу. Упираюсь бедрами в столешницу гарнитура. Он никуда не торопится, некоторое время молча пьет свой чертов кофе. На меня не смотрит. А я сверлю его пристальным взглядом, нервно выстукивая непонятный ритм пальцем по локтю. Надо же, хоть какие-то эмоции за сегодня.
Ну и? Он посидите сюда пришел?..
— Как новый год? — о, разродился-таки.
— Погано, — даже не пытаюсь скрыть недовольства.
— Правда? — Ян переводит на меня деланно удивленный взгляд и его светлые брови чуть приподнимаются. — И почему же так?
— Потому что кое-кому нужно было припереться именно в тот клуб, в котором мы праздновали новый год.
— Разве этот кто-то сильно тебе мешал?
Ну вот. Сейчас опять начнется… Зачем я его провоцирую?
— Своим присутствием-то? — невинно роняю я в ответ, а затем снова мрачнею. — Ты даже не представляешь себе насколько.
Ян замолкает на несколько секунд, а затем я замечаю, как уголки его губ чуть дергаются вверх в легком смешке, но он быстро перекрывает его, поднеся кружку с кофе ко рту. Делает глоток.