-- Ирка, ты чувствуешь этот запах? – восклицает довольная чем-то Женька.
Таких как она смерть не приберет себе никогда. Женька вполне здорова и в отличии от меня в доме Грача, прибывала в прекрасном расположении духа. Она хоть и реалистка, прекрасно понимающая, в какой засаде мы оказались, от чего-то не перестает твердить.
- Мы справимся, подруга!
Она простила меня не сразу… Нам потребовалось очень много времени, чтобы Женька перестала считать меня предателем. Да, я согласна с ней в корне…Я предатель и очень счастлива, что в какой то момент подруга надо мной сжалилась.
Она боролась за жизнь долгие четыре недели., постоянно меняя свое состояние и заставляя меня содрогаться от ужаса при каждом визите в госпиталь. Врачи не давали надежд, совсем никаких. Да и Грач, честно говоря, уже подыскивал ей место на общем кладбище, но ровно через месяц ее тяжелое состояние начало приходить в норму. Я проводила с ней каждую свободную минуту, говорила с ней, когда совсем не хотелось одиночества, прекрасно понимая, что она меня вряд ли слышит. Я плакала, я молила ее о прощении. Но Женька молчала…
- Ты меня никогда не простишь? – плакала от отчаянья, я.
Женька не отвечала. Прикрывала глаза, полные от горючих слез и не смела издать ни звука.
Чуть позже, когда подруга привыкла к моему вечному присутствию, она перестала косить на меня ненавидящие глаза и отнеслась ко мне более благосклонно.
Она уже не отводила от меня взгляд, а прямо, глядя в мою непорочную душу, прожигала меня на сквозь.
- Женька, ну сколько можно! – продолжала рыдать я. – В конце концов, ты сама виновата…Зачем же было в лицо плевать Грачу!? Он наркобарон, авторитет…А ты ему…
- Ты сама меня предала! Я не по своей воле тут оказалась! – впервые тогда ответила Женька.
- В этом и есть моя вина! – отчего-то расплывшись в улыбке, отвечала я. – Прости, но у меня кроме тебя, больше и нет тут никого!
Эти слова Женьку не на шутку встревожили. И теперь с каждым днем она познавала жизнь в доме Грача с помощью меня, тем самым становясь слишком от меня зависимой.
Мы провели вместе очень много времени и отныне считались неразлучными подругами.
Ее выписали в конце холодного февраля, поселив в одном из гостевых домиков. Теперь Женька живет совсем рядом. Только вот подруга числилась у Грача на особом контроле, выполняя все самые мелкие и непристойные поручения, после которых между прочим можно было загреметь и за решетку. Наше общение с ней в какой-то момент стояло под большим запретом, но вскоре авторитет, заметив мое поддавленное состояние, дружить нам все же разрешил.
- Весна! – довольно просунув лицо на улицу, улыбнулась я.
- Как ты думаешь, мы, когда-нибудь выйдем на свободу! – недоверчиво спросила Женька.
- Конечно! – неуверенно отвечала я. – Мы обязательно выйдем на свободу, и могу тебе с уверенность пообещать, что, то время, за пределами этого дома, мы будем проживать, как никогда. Каждый миг ценить будем.
- Интересно! – рассмеялась Женька. – Чем тебя прежняя жизнь не устраивала?
- Я слишком разменивалась по мелочам! Не ценила ту жизнь, которая у меня были, только моя понимаешь. Та жизнь, в которой я ни от кого не зависела! – говорила я. – Вот, к примеру, ты когда-нибудь задумывалась посмотреть мир, ты хотела когда-нибудь послать к черту все неотложные дела и рвануть в какое-нибудь райское местечко!?
- Нет! – развела руками Женька. – Моя участь дорогая, это фруктами торговать в лавке и шнырять по карманам зевак.
- Вот! – заметила я, и сделав умный вид выставила указательный палец вперед. - - Вот как только выберемся отсюда, сразу рванем в то самое райское местечко.
Женька была со мной не согласна. Отчего-то брезгливо махнув на меня рукой, проговорила.
- Ты что не понимаешь, что нас отсюда никто не выпустит! Вот отработаем свои долги перед наркобароном, искупим перед ним свою вину и все…
- Что все? – не понимала я.
- Все! Посадят нас на наркоту и единственным раем для нас будет полный шприц героина, ну или долгая мучительная смерть.
От слов Женьки толстым слоем пробежали мурашки. Не хотелось верить в такой исход, но как говориться знать бы, где упадешь….
- Мы выберемся Женька! – прикрыв глаза, уверила я, но кому как не мне было известно о той колее, в которую мы не по воле своей попали и выбраться из нее пока возможности абсолютно нет. У меня, конечно, имеется преимущество. Я прибываю в данном месте под чутким контролем полиции и если мой план все же не осуществиться, выбраться я отсюда смогу, безусловно.