Пока Ирина наряжалась, ребята организовали из подручных камней и прогоревших, пышущих жаром углей подобие мангала и приготовили подаренные шашлыки. Кастрюльку решили оставить себе в качестве бонуса.
За готовкой Тим с Арсением поведали товарищу несколько неприглядных картин, что им довелось наблюдать по пути от Ашота. Нарочно сделали крюк, чтобы не возвращаться по старому пути. Во избежание так сказать… Однако напоролись и на пьяную драку, вспыхнувшую на почве дележа неизвестно чьих вещей и на неубранного покойника и на колючие подозрительные взгляды разбившихся на кучки людей.
— Похоже, кто совсем без всего остался, вещи покойников делит. Того и гляди «Луазик» раскурочат. — Резонно предположил Михаил.
— Или палатки ночью из-под нас упрут и скажут, шо так и було. — Поддержал Арсений. — Вон, народ уже потянулся на юга.
Тимофей подтвердил догадки Арсения — бегство из лагеря выживальщиков началось.
— Здесь каждый гребет к себе. А кто не готов, гребет отсюда. — Резюмировал Дорохин.
Потом позвали к костру Ирину и все вместе долго и с удовольствием ели мясо и остатки ухи. Много говорили, обсуждая итоги сегодняшнего дня и особенно появление Козлевича. Итог разговора вышел примерно следующим:
«Нет, надо валить и чем быстрее, тем лучше. Неохота на их стройке века — лесоповале пердячить. Или пушечным мясом идти в атаку на форт организаторов». В том, что будет борьба за передел собственности ни один из них не сомневался. Более того, борьба уже началась: крысы крысили, солидные боевики занимали позиции, или, как подметил Тим «рассаживались по окопам». Идти к бывшему другу детства в подручные тоже ни одному, ни второму не хотелось. Пусть Яков разносторонняя натура и порой балуется стишками, но обольщаться на его счет не следует. Водка она, если верить классикам, трудная вода и пусть половину Яшкиного скотства сегодня можно смело списывать на двухдневный загул, но оставшегося в этом человеке говнеца с лихвой хватит, чтобы испоганить жизнь и большему количеству людей, а не только Тиму с Михой. Пусть ищет варягов в другом месте — постановили приятели.
Все разбрелись по палаткам, определив время дежурства по сменам. Первым заступал Мишка, вторым вместе с Ханом — Сеня и последним ближе к рассвету — Тим. Вооруженные не только оружием, но и четким осознанием новой картины мира. Нового мира.
Глава 3
Трудности адаптации
«Утро красит нежным светом, стены древнего Кремля-я-я! Просыпается с рассветом, вся советская земля-я-я!» — напевая бравурную песню-марш, Тим возвращался от ручья после утреннего моциона. Утро и в самом деле «нежно красило», но не принципиально отсутствующие стены Кремля, а окрестные холмы и далекие горы. Воздух, удивительно, до неприличия свежий, приятно бодрил, барометр настроения показывал выше среднего с уклоном в прекрасное. Вчерашние весьма разноречивые события как-то странно быстро стерлись из Гаевой памяти, намекая на некий налет легкомысленности, возможно, связанный с тем, что эту ночь Тим проспал в одной палатке не со старым другом — Дорохиным, а с молодой и, что греха таить, чертовски привлекательной девушкой. Никаких «левых» мыслей в голове от этого у Тима не появилось, но общий тонус разом подскочил.
Вернувшись к палаткам, Тим развел огонь и принялся готовить завтрак. Никакого расписания дежурств у них не имелось, и Гай просто проявил разумную инициативу, логично предположив, что раз он готовит завтрак, то обед и ужин возьмут на себя остальные.
Остальные обитатели этой части лагеря выбирались из палаток и совершали свои утренние весьма прозаические дела. Вскоре вся веселая компания собралась у костра. Во время еды, народ естественным путем перешел к разговорам.
— Ну и какие планы у нас на сегодня? — Озадачила всех Ирина.
— С планами все прекрасно, я вот наблюдения вести намерен, окрестности поисследовать, может и поохотиться на местную фауну. — Первым бодро откликнулся Тим.
— Я бы к тебе удовольствием присоединился, да и Хану пора побегать горам, по лесам. — Поддержал Гаева Арсений.
— А я тогда лучше на хозяйстве останусь, совсем без охраны хабар оставлять не стоит. — В Мишкиных словах проглядывал намек на разумную осторожность, что сразу ощутили все, но тут же отбросили в сторону.