- Здравствуйте, уважаемый Никодим Велизариевич. Получается так, что я ваш кузен. Мое имя Джереми Колт, по-русски Еремей. Еремей Евстропович Колотаев. Познакомьтесь, пожалуйста, это моя жена Виктория, а это внук Патрик. Если вам будет угодно - Патрикей Куприянович.
Никодим Велизариевич молча сел. Под ложечкой неприятно засосало, он потянулся в карман за валидолом, и Лешка сразу подскочил к нему:
- Сейчас, дед, погоди, я водички дам. Да не волнуйся ты так. Ч-черт, ну я не хотел тебя предупреждать, думал, сюрприз. Классно-то как, а?
Никодим Велизариевич только махнул рукой, переводя глаза с мужчины на мальчишку и обратно. Все мысли вылетели из головы, крутилось только одно слово "дожили". Помолчав еще какое-то время, он встретился глазами с Юрием, который сразу же хмыкнул и потянулся к минутной стрелке. Понимая, что молчать дальше уже просто неприлично, он встал и, прокашлявшись, спросил:
- Ну, и что теперь?
- Помилуйте, Никодим Велизариевич, у нас нет никакого намерения вам помешать! Это просто... как бы сказать... ностальгический тур, ведь я здесь никогда не бывал. Кроме того, и Патрик очень желал посмотреть Россию. Простите нас великодушно, но по-русски ни он, ни моя жена не изъясняются.
Мальчишка понял, что речь идет о нем, подошел к разговаривающим, улыбаясь во весь рот, поклонился и выдал:
- Привьет. Я Патрикей.
На этом его познания в языке предков истощились, и он продолжил по-английски:
- It's a great pleasure to meet you, at last. Grandad had told me a lot аbout our family tower in Sedelets. Therefore, I am here!
- Он сказал, что очень приятно познакомиться с вами, потому что многое слышал от меня о нашей фамильной башне, поэтому и приехал сюда.
Седой замолчал на секунду, переглянулся с женой и продолжил:
- Никодим Велизариевич, у нас есть предложение. Вчера мы приехали в Петербург и разместились в гостинице "Астория", но сегодня весь вечер у нас свободен, минивэн с шофером мы наняли допоздна. Позвольте пригласить вас и вашу семью отобедать в ресторане, где мы сможем продолжить беседу. Алеша сказал, что в ресторане "Ладога" очень хорошая кухня. Ваш брат Юрий, к сожалению, должен остаться на службе, но он милостиво нас отпускает. Если угодно, мы вместе можем заехать к вам и подождать, пока будут готовы ваша уважаемая супруга и батюшка.
Юрий еле слышно хмыкнул. Никодим Велизариевич не мог понять своих ощущений: случилось то, о чем они мечтали много лет, но радости почему-то не было, один сумбур. Субботний вечер в тапочках и с детективом в руках катился под откос. Не говоря уж о явной абсурдности предложения идти в ресторан вместе с Велизарием, из которого по дороге песок сыплется. От смущения он заговорил, путая нормальный язык с непривычным стилем новоявленного родственника.
- Погодите, погодите. Отец уже слишком стар для светского времяпрепровождения, поэтому и речи не может быть о том, чтобы брать его с собой... Да и нам тоже как-то неловко.
Иностранный родственник в замешательстве посмотрел на свою жену, но тут вмешался паршивец Лешка:
- Дед, ну перестань ты, а! Велизария, конечно, брать не стоит, тем более что он, наверное, уже спит! Я ему завтра сам все расскажу... только бы на радостях его кондратий не хватил. А баба Капа с нами с удовольствием пойдет, она ведь давно жаловалась, что ей выходное платье надеть некуда! Тем более, там рядом в клубе дискотека классная, мы потом отвалим.
Джереми-Еремей сразу же поддержал его.
- Действительно, Никодим Велизариевич! Не знаю, как для вас, а для нашей ветви это огромное событие. Покорнейше прошу вас, уважить просьбу, тем более что молодежи тоже хочется пообщаться. Если вы не возражаете, я попросил бы нас сопровождать и очаровательную Татьяну.
Девчушка быстро-быстро заморгала глазами.
- А я, кстати, после школы в инъяз собираюсь, и по английскому у меня пятерка.
- Ну, вот видите! So, young lady, shall I expect an interesting discussion, comparing the characters by Alexander Pushkin and William Shakespeare?
- Йес! - не смущаясь выпалила Татьяна.
Никодим Велизариевич только покачал головой и сказал:
- Ну, ладно. Только я сам позвоню домой и предупрежу Капитолину.
- Дед, а давай по-другому. Мы с Танькой до нее добежим, она еще, небось, волосы будет укладывать, а потом вместе подойдем в "Ладогу". Это же через дом. Можем Патрику пока речку показать, если он хочет.
После нескольких английских фраз мальчишка радостно вскочил, и они убежали. В комнатке остались четверо. Демонстративно равнодушный Юрий, двигающий стрелки, сухая англичанка Виктория с дежурной улыбкой на лице, уверенный в себе Еремей-Джереми и сам Никодим Велизариевич.
- Ну что, пойдем и мы? - с улыбкой спросил визитер.
- Конечно, только... Дайте, я хоть с мыслями соберусь. Вы все тут без меня решили, я и сказать-то ничего не успел... Вот уж и не ожидал, что вы так хорошо по-русски разговариваете.
- Милейший Никодим Велизариевич, мы же все-таки двоюродные братья! Не скрою, в детстве русский не был для меня родным языком, моя матушка чистокровная англичанка. Да и батюшка тоже со мной редко говорил по-русски: я родился в тридцать четвертом, когда он уже несколько лет проживал в туманном Альбионе. Учить меня русскому он стал уже потом, в конце войны, когда с конвоями ходил на Мурманск. Он был военным переводчиком в чине майора на одном из кораблей...
Внезапно он замолчал, видя, что Никодим Велизариевич странно смотрит на Юрия, который опять равнодушно потянулся к стрелке. Почувствовав некоторую неловкость от возникшей паузы, он тоже бросил на него короткий взгляд, потом перевел глаза на жену и продолжил:
- Знаете, там, в Мурманске, он в одиночестве ни разу не сошел на берег. Немецких субмарин он боялся меньше, чем агентов НКВД. Но уже после нескольких визитов, поговорив с разными офицерами, он понял, что в России осталось немало честных и сильных людей. Домой он вернулся не с ненавистью, а с уважением к вашей великой стране. Что касаемо меня, то русский язык - моя профессия, я учился в Кембридже на отделении славянской филологии. Впрочем, должен признаться, что впоследствии почти тридцать лет я работал аналитиком в английской разведке. Не волнуйтесь, уже три года как я ретировался, так что пусть вас это не пугает, тем более что... по-моему, наши государства уже перестали быть врагами. Да, знаете, какой кличкой наградили меня коллеги? Вам должно быть любопытно: Победа.