- На чем шиза?
- Он тайный суперагент инопланетян. Ему из космоса вдруг телепатически начинают приходить подробные инструкции на разные темы.
- Но вы взялись, тем не менее?
- Из половины, Игнат Александрович.
- Из половины? От всей суммы или от того, что удастся отбить? Присутствующие опять рассмеялись, одобрили шутку: дело гнилое до предела, дай Бог часть вернуть, все мы это великолепно понимаем...
- От отбитого, Игнат Александрович. Лаской и таской, через адвокатов и агентуру, но мы постепенно вышли на след "исполнителей" и тех, кто их "держит".
- И кто? Наши, местные?
- Нет, приезжие... типа москвичи, но не совсем...
- С опытом или импровизаторы?
- "Авторитетные" людишки, еще в восьмидесятых "разгонами" занимались. Живут там и в Москве, активно шуруют в Москве и у нас.
- Активно - это...?
- Работают по-крупному, две-три "постановы" в год - навар хороший получается, несмотря на "накладные расходы".
"Постанова" - это термин из жаргона профессиональных мошенников и "кидал", обозначает целое представление, иногда растянутое по времени и пространству, с целью войти в доверие к будущей жертве и обманом выманить у него крупные деньги. При советской власти, когда все наши миллионеры были подпольными, такие мошенники назывались "разгонщики". Остап Бендер, к примеру, был разгонщиком по отношению к подпольному миллионеру Корейко.
- Ну а кто, так сказать, в самом корне стоит?
- Яхонтовый. Юсуп Яхонтовый, кличка такая. "Он в горах сидит. Далеко в горах. Вам туда надо ехать, там с ним надо разговаривать".
- Понятно.
- Д-д-да-сс... Вот то-то и оно. Поэтому я сюда и приехал, елки-палки, поэтому и ребята ругаются и репы чешут, выход из ситуации ищут...
Слышал я об этих деятелях. В свое время знакомая мне бандитская крыша решила защитить так-то своего крышуемого, обобранного по сходному сценарию. "Авторитетные пацаны" на хороших машинах явились по восточному адресу пальцы гнуть. Убить их не убили, но "тачки" отобрали и в назидание посоветовали им больше в данном городе не появляться. Обеспечили, правда, обратный проезд железнодорожным транспортом в купейном вагоне... "Пацаны" оченно разозлились тогда на обидчиков, по возвращении в Питер стучали ногтями по зубам, но по командировкам в урючные края больше не ездили...
- А "Альтаир лимитед" щупали?
- Нет, Игнат Александрович. Мы знаем, что они с ними контачат, но это все на личном уровне, как подступиться - не знаем.
- А официальные органы?
- Наш клиент пытался к ним обращаться, но после первой же беседы затрубил отбой и заявление забрал.
Понятно, что забрал. Сгоряча он и не подумал, что за такие масштабные торговые безналоговые операции расследование начнут с него и, скорее всего, раскрыв и раскрутив, на этом успокоятся. Ну, быть может, поведут бесконечное вялотекущее следствие...
- Какие есть предложения по существу?
- С этим пока не густо. Хотим все же раскопать их деловые связи по нашим городам и перекрыть кислород или аргументированно пообещать, что перекроем.
- Список конкретных лиц по этому клубку составили?
- Частично - да. Все в процессе. Вот, Игнат Александрович, эта баба и эти двое предположительно связаны родственными узами с "исполнителями". А эта дамочка - так вообще чуть ли не племянница Яхонта.
- Что значит - "чуть ли не"?
- Жена сына его родного брата.
- О-о, снегурочка черноокая! Она еще и в городской администрации работает! Хорошо накопали. А муж ее, который родной племянник нашему горному Юсупу?
- Официальный безработный. Торгует машинами, иномарками, через Калининград. Инвалид по зрению.
- Слепой? А как же он торгует?
- Натурально слепой. Сидит дома, звонит по телефону.
- То есть, повторяю, он родной племянник Яхонта, я правильно понял?
- Да. Но он не при тех делах. И Яхонту вроде как не положено с родственниками якшаться.
- Не при тех делах, так при других... Не положено... Они, на востоке, уже давно на эти правила-понятия болт забили... Слепого не обидим, такой цели у нас нет, но и пренебрегать вариантами не станем. Для давления на дядю Юсупа и он, и его бизнес - сгодится. Еще что интересного? Юра?..
Одним словом, подключился я к тому делу, впрягся вместе с ребятами. Они молодцы: работают - постромки рвут, ну и я стараюсь не отставать. Месяца не прошло, как несговорчивые наши собеседники сами побежали в горы и вернулись с инструкциями и предложениями от Яхонта.
- Что же ты, дорогой, нам обиды чинишь? Зачем Зульфию Анваровну, ее доброе имя, в газетах порочишь?
- С чего вы взяли, уважаемый? Я знать не знаю вашу Зульфию Анваровну.
- А отморозка Витю Котика зачем на наших натравливаешь?
- И с Витей Котиком незнаком, вы что-то путаете. Более того, я, наоборот, ничего и никому не говорил о своих подозрениях насчет вашей "Альтаир лимитед".
- Какие подозрения, о чем ты?
- Есть такой неприятный тип, Миша Рубель, я ему адвокатов поставляю. Так вошло ему в башку, что эта самая "Альтаир", которая трудится "на его территории", весьма тесно связана с теми, кто его людей "умыл" в вашем городе, когда еще у его "пацанов" машины отобрали.
- Какие машины, ничего не понимаю?
- А вам и не надо понимать. Передайте Яхонту, что мне надоело вхолостую тереть и его партнеров покрывать от праведного гнева неправедных людей. Я мирный человек и ничего не хочу, кроме как тихо и скромно защитить интересы своего клиента... Это вы меня и запросы мои игнорируете. Пока.
Поговорили - разошлись. Мы давления не ослабеваем, напротив усиливаем по всем фронтам. На третий такой разговор наконец наступает:
- Слушай, давай договариваться, в натуре...
- Давайте, с удовольствием.
- Стоху налом и разошлись.
- Сто зеленых штук или сто деревянных рублей?
- Зеленых штук.
- Когда?
- Хоть завтра. Или даже сегодня вечером. Хоп?
- Нет, лучше послезавтра и четыреста. У меня в конторе, в присутствии клиента.
- Сколько???
- Четыреста. Или четыре тысячи "франклинов", в переводе на американский.
- Ты... в натуре, братан! Ты... понимаешь, с кем ты говоришь..?
- С невежей и матерщинником. Пока. - Кладу трубку. Тут же опять звонок, от них же. И это очень хороший знак.
- Давай серьезно разговаривать, что сразу трубку бросаешь, это несолидно.
- Зато быстро. Ты, раз уж мы на "ты" перешли, ты, родное сердце, радуйся прогрессу и цивилизации: в нетелефонном разговоре ты бы за свою речевую несдержанность уже зубами бы плевался. Четыреста, понял? Сотня вам в премию, за глупость моего клиента и вашу изобретательность. Ну, и чтобы расходы покрыть.
- Ты с ума сошел! Что же я, из своих буду докладывать? И так Юсуф часть своей доли готов вернуть. А он не такой человек, чтобы бабками бросаться. А сколько мы твоему лоху сначала перекачали? Это же наши деньги были! Э, ты не записываешь, случаем? Все равно юридической силы не...
- Угу, по вечерам вместо Аллы Пугачевой ваши крики слушать буду. Не гони ерунду и скоренько соглашайся.
- Не могу, нам столько не поднять, мамой клянусь!
- Я тоже почти разорен. Четыреста.
- Ну давай хоть половину. Двести пятьдесят, слышишь? Завтра принесем, без туфты. Хоп?
- Сломал ты меня. Триста пятьдесят, и я все забуду... Тихо. Это последнее слово и дальше мы не торгуемся. Либо да, либо клади трубку. Или я положу.
- Дай до завтра подумать.
- Думай, звони, советуйся. Завтра, ровно через сутки, жду ответа с материальным обеспечением. Хоп?
- Пока...
Назавтра они все же сделали попытку поторговаться, но я их дожал на триста пятьдесят. С клиентом Юрий Петрович договаривался "из половины", но, учитывая, что поначалу мы не надеялись вернуть больше двухсот, я решил, что мы возьмем сто пятьдесят, а клиенту вернем двести. Нет, я очень далек от ненужной робингудовщины, но умею считать и просчитывать. Триста пятьдесят поделить пополам - выйдет сто семьдесят пять тысяч. Отнять от этой суммы сто пятьдесят - получится двадцать пять тысяч. Мы, с одной стороны, на ровном месте недополучили двадцать пять тысяч условных единиц, но с другой стороны - заработали много больше, чем рассчитывали, плюс клиент получил больше, чем ожидал от мошенников-грабителей, и нам заплатил меньше, чем договаривался. Вы бы его видели: он радовался потере всего трехсот тысяч не меньше, чем несбывшимся трем миллионам прибытка! В первый момент, конечно, радовался и благодарил, потом его все равно станет жаба душить, но он будет помнить, что мы реально способны на кое-что и не жлобствуем. Добрая слава и репутация - это большой капитал, чтобы его надежно приобрести, не работая, потом землю не поливая - ни двадцати пяти тысяч, ни двадцати пяти миллионов не хватит.