— Как он кушает? — спросила Дорин, не поднимая головы.
— По-моему, нормально. — Сьюзи изобразила оживление, которого отнюдь не испытывала. — Но очень медленно сосет. Никогда не могу понять, сыт малыш или нет.
— Скоро ты научишься это понимать. Он тебе задаст жару, если ты хоть на минуту опоздаешь с кормлением.
— Теперь это не так, — почти надменно возразила Сьюзи. — Детей кормят не по часам, а когда они захотят есть.
Дорин расхохоталась, перепугав малыша.
— Посмотрим, что ты скажешь, когда он тебе всю ночь не даст глаз сомкнуть.
Украдкой бросив взгляд на Джо, Сьюзи увидела, что тот обмяк на стуле возле кровати, уткнулся подбородком в грудь и устало закрыл глаза.
— Ему надо бы съездить домой и поспать немного, — заметил Бобби, перехватив взгляд дочери.
Сьюзи похлопала мужа по плечу, Джо очнулся и испуганно огляделся.
— Я говорю, — улыбнулся Бобби, — что тебе надо съездить домой и выспаться.
— Ха! — язвительно усмехнулась Дорин, укладывая младенца в кроватку. — Все остальные, между прочим, тоже едва держатся на ногах! — Положив мальчика, она прикрыла его одеяльцем. — Храни его Бог! — прошептала Дорин и обратилась к мужу: — Не помню, чтобы ты хоть раз поднялся среди ночи к ребенку. Помню только, как кругами ходила по детской, укачивая то одного с ветрянкой, то другого с колитом под твой мерный храп. — Она посмотрела на зятя. — А утром я готовила ему завтрак, а потом отправлялась мыть эти чертовы офисы. По возвращении домой меня ждала гора грязных пеленок.
— Да, да, да… — Сьюзи сокрушенно вздохнула. Она слышала эту историю много раз, и ей не хотелось сейчас поблекнуть на фоне матери. Сегодня был ее день, ее очередь принимать поздравления, выслушивать комплименты и требовать, чтобы все потакали ее слабостям. Сьюзи не сразу поняла, что поздравления и комплименты — ничтожная компенсация за нечеловеческое усилие, только что совершенное ею, но теперь момент был упущен.
Странный звук, похожий на мяуканье, донесся из кроватки. У Сьюзи тотчас напряглись соски. Дорин склонилась над плачущим младенцем, крохотное личико которого покраснело от усилия.
— Тихо, мой красавец. Пора обедать, да, моя крошка?
Сьюзи положила подушку на колени, поудобнее уселась на кровати и обнажила грудь.
Мэнди поднесла к губам чашку с кофе и тяжело вздохнула.
Два коричневых конверта лежали перед ней на столе. Она пробежала глазами адрес. Обращение «миссис» покоробило Мэнди, показалось ей форменным издевательством, поскольку она уже не имела права так называться, но еще не могла отказаться от этого. Теперь Мэнди уже ничего не ждала от брака с Питом, в котором состояла девятнадцать лет, но тем не менее в сорок лет перспектива одинокой старости пугала ее.
Когда Джейсон стал жить со своей девушкой, Мэнди охватили дурные предчувствия, обычные для матери, тем более что Питу тоже было девятнадцать, когда у них завязались отношения. Но вместе с тем Мэнди испытала и облегчение. Джейсон так похож на отца! Люк пока еще жил в семье, но редко бывал дома: большую часть времени он проводил с друзьями, а когда приходилось поднапрячься перед экзаменами, погружался в учебу, чтобы сбросить с себя поскорее этот груз, а затем отправиться на все четыре стороны.
Мэнди отставила кофе и распечатала первый конверт. В глаза ей бросился крупный заголовок на белом листе: «Последнее предупреждение». Она развернула его и прочла цифры в конце счета. О Господи! Во втором конверте было то же самое. С тяжелым сердцем Мэнди положила перед собой два счета, после чего поднялась, отхлебнула остывший кофе и уставилась в пространство.
Да, она слишком рано вышла замуж, теперь у нее взрослые дети и нет работы, поэтому кажется, будто приходится делать первые шаги по жизни. Однако надвигается старость, и Мэнди останется не у дел. Кто примет в расчет, что аттестат зрелости, столь необходимый в наше время, получен ею не за партой, а в семье, превыше всего ставящей религиозное образование и обучение домоводству? Однако, не имея профессии и опыта работы, трудно рассчитывать на место.
Уже два года они постепенно отдалялись друг от друга. Конечно, Пит сделал все, чтобы этот процесс происходил менее болезненно. К тому же во время развода он выказывал большее великодушие, чем когда они жили вместе. Не считает ли Пит развод освобождением? Он оплачивал содержание Люка и штрафные квитанции Мэнди за неправильную парковку, хотя уже переселился к матери. Затем Пит переехал в холостяцкую берлогу своего брата Барри, но продолжал делать для нее все, что мог.
И все же Мэнди пришлось нелегко, и если бы не друзья, Бог знает, чем бы все это закончилось. Жаль, что рядом нет Сьюзи и не с кем поговорить по душам; ближе ее у Мэнди никого не было, Но Дженет, Анна и Карен постоянно звонили, выясняя, все ли у Мэнди в порядке, и терпеливо выслушивали горькие жалобы и рыдания, когда семья отказалась принять участие в ее судьбе. В глазах отца Мэнди была виновницей развода, поскольку за спиной мужа крутила шашни с другим. Стоит ли поминать о том, как она на свадьбе заигрывала со свидетелем жениха! А ведь она не знала о том, что Джонатан был женихом Сьюзи, но это не имело никакого значения для отца.
Спустя много месяцев, когда Мэнди одолевали одиночество и пустота, она часто вспоминала об их несостоявшемся романе. Лежа в постели, сидя на кухне за столом, стоя перед зеркалом в прихожей, Мэнди закрывала глаза и словно чувствовала его руки на своих плечах. Тогда дыхание и сердцебиение у нее учащались и она как будто вдыхала его запах, ощущала прикосновение его пальцев на бедрах. Мэнди ничего не стоило представить себе, как он входит в нее. Однако она никогда не знала, что это — боль потери, желание или осознание вины. Стремится ли она получить удовлетворение или жаждет наказания.
Мэнди далеко не сразу удалось смириться с мыслью, что ее страстный роман был не чем иным, как предбрачным броском в сторону Джо — своеобразным способом привести в порядок нервы. Теперь время упущено.
Она снова бросила взгляд на беспощадные квитанции, лежавшие перед ней на столе. Возможно, следует положить их обратно в конверты и переправить Питу или дать просмотреть Люку. Но Мэнди слишком хорошо понимала, что, пока Люк не закончит школу, ей не удастся жить своей жизнью.
Зазвонил телефон, и Мэнди направилась в холл.
— Хэлло?
— Привет, Мэнд! Это я!
— Привет, Карен! Как дела?
— Отлично.
— Откуда ты, из школы?
— Да, у меня первая перемена. Послушай… Я только хотела сообщить тебе, что Сьюзи родила.
Мэнди хотелось поговорить об этом, сказать что-то подобающее для такого случая. Но слова словно застряли у нее в горле. Как она ни старалась, ничего не получалось — только странные хриплые звуки вырывались из ее груди.
— Мэнди, ты в порядке?
Глубокий вздох. Шмыганье носом.
— Да-да, все хорошо. — Мэнди глупо улыбнулась в телефон. — И кто у нее?
— Мальчишка. Семь фунтов шесть унций. Они оба прекрасно себя чувствуют.
Мэнди кивнула. Конечно, она рада за них и желает им всего самого хорошего.
— Она уже дала ему имя?
— Да. Имя чудесное: Сол!
— Сол? Сол Болл? Она, наверное, пошутила?
— К сожалению, нет, — усмехнулась Карен.
— Бедный малыш! — Мэнди не сдержала улыбки.
— Послушай! Я… э… собираюсь заскочить в больницу сегодня вечером. Если ты не занята, можешь присоединиться.
Мэнди напряглась всем телом, в ней боролись противоречивые чувства.
— Мэнд?
— Да, я слушаю. Понимаешь, я не знаю, когда Люк вернется из школы. А когда ты едешь туда?
— Около семи.
— Ладно, если смогу выбраться, встретимся там. Договорились?
— Конечно. А потом зайдем куда-нибудь выпить.
Мэнди положила трубку и вдруг отчетливо поняла, что если и отправится повидать ребенка Джо, то не раньше, чем заедет в паб и пропустит стаканчик для храбрости.