А еще через две недели, идя с работы, я застал у парадной Наташу. Она со слезами подбежала ко мне, обняла и сквозь всхлипывания произнесла:
– Прости ты меня, дуру. Я никогда бы не сделала того, о чем говорила, но прошу тебя –давай оставим все, как было.
Мы долго просидели на детской площадке у моего дома, разговаривали, молчали и, в конце концов, решили, что мы опять расстаемся, вновь перейдя в состояние «лучшие друзья», уточнив при этом, что останемся ими даже в случае, если кто-то построит свою семью.
Через два года у Юры родилась дочь, моя внучка, Ирина, Ирочка, и я чуть не стал ее крестным отцом (меня об этом просил Юра), но, слава богу, вовремя узнал, что по церковным канонам ближайшем родственникам запрещено становиться крестными. Пришлось отказаться, сославшись на необходимость длительной командировки.
Когда Ире исполнилось восемь лет, в семье сына начались размолвки, скандалы, Юра подозревал, как потом выяснилось не без оснований, жену в неверности и чтобы уберечь ее от всего этого Наташа взяла внучку пожить себе.
Я по-прежнему часто бывал у Наташи и мы довольно скоро подружились с внучкой, этаким очаровательным бесенком в юбке. Ее не возможно было не любить. Наташа была, что называется строгой бабушкой, (за те годы, пока мы не виделись, она успела заочно окончить педагогический институт, проработала несколько лет учителем русского языка и литературы и в то время работала завучем в одной из самых престижных школ города) перенося свой школьный опыт в семью.
Видимо поэтому Ира инстинктивно потянулась к доброму и отзывчивому «дяде Игорю» часто поверяя ему свои детские секреты. У нас с ней повелось, что во время каждого моего приезда Ира минут на десять-пятнадцать забиралась ко мне на колени и шепотом, на ушко рассказывала мне о своей жизни между моими посещениями Наташиной квартиры. Особенно мы подружились после одного случая. Однажды, когда я был на работе, раздался звонок телефона и Наташа, срывающимся от волнения голосом и чуть не плача попросила меня сейчас же приехать к ней. Оказалось, что во время прогулки она по какому-то поводу поругалась с внучкой и та убежала от нее через проходные дворы. Наташа обегала всю округу, но не нашла Иру. Юра был в очередной командировке и помочь ей мог только я.
Я взял такси и уже через полчаса был у Наташи. Попросив ее сидеть дома, а вдруг Ира сама придет домой или ее кто-нибудь приведет, я бросился обегать близ лежащие дворы и улицы. Минут через двадцать, уже почти отчаявшись, я забежал в какой-то скверик, где обнаружил спокойно сидящую на скамейке Иру. Я схватил ее в объятья, обцеловал всю, а потом попытался отругать. Но этот бесенок, смотря мне прямо в глаза, спокойно заявил:
– А я знала, что ты меня найдешь! Поэтому не пыталась найти дорогу домой сама.
– Почему же ты думала, что найду тебя именно я?
– А кто еще? Отец в командировке, мать вообще неизвестно где, а от бабушки я бы снова спряталась.
Я позвонил и успокоил Наташу, а затем мы долго разговаривали с внучкой о всех ее проблемах, об отце и маме, о «злой» бабушке и ее отношению к ней.
Через год жена все-таки бросила сына, уехав с каким-то бизнесменом в Литву, радостно оставив дочь с отцом, тем более, что и она выразила желание на суде остаться с ним. Наташа с внучкой переехали в квартиру сына и теперь я стал ездить туда и значительно чаще видаться не только с внучкой, но и с ним.
***
Шли годы. Ни Наташа, ни я так и не создали новых семей – она полностью отдалась работе и воспитанию внучки, а я – по другим причинам, о которых скажу несколько позже.
В 2017 году у моей мамы диагностировали рак и в последующие полтора года вся моя жизнь сосредоточилась только на помощи в борьбе с ним. Я практически перестал видеться с Наташей и ее семьей, лишь изредка разговаривая с ними по телефону.
В ноябре 2019 года, в один из приездов в онкологический диспансер на березовую аллею, где мама проходила очередное обследование, я издали заметил Юру, сидящего у кабинета лучевой терапии. Сразу я подойти не мог, так как мама без моей поддержки ходить еще не могла (сказывались последствия побочных эффектов от лечения). Я отвел ее на второй этаж, усадил у кабинета врача и быстро спустился вниз, но у кабинета уже никого не было.
На следующий день, взяв отгул на работе, я дождался, когда Юра уйдет на работу, а Ира в школу пришел к Наташе. Я думал, что что-то произошло с Юрой, но Наташа, грустно улыбнувшись, сказала:
– Нет, с Юрой, слава богу, все хорошо. Он привозил меня, это у меня нашли опухоль в голове, пока не большую, но расположенную в абсолютно не операбельном месте. Но, посмотрев в мое растерянное и расстроенное лицо, добавила: