Лейтенант Баторина, которой процедура осмотра покойников явно не доставила удовольствия, всё же с усилием согнула и разогнула руку хозяина хутора, преодолевая сопротивление застывших мышц, отважно потыкала в трупное пятно. Убедившись, что кровоподтёк исчезает под нажимом и возвращается, как только она убирает палец - осмотрела ладони у всех трупов. Выковыривая пулю из опорного столба, Мухин хмыкнул:
- Да селяне, видно же! Не боевики, а сочувствующие. Майор их перебил, прежде чем уйти - пуля из тэтэ, смотри. И гильзы от него.
В погреб заглянул кто-то, крикнул Газаеву:
- Товарищ командир! Ещё два трупа! На задах.
Худой лейтенант лежал в картошке за баней. Издалека труп выглядел, как образцовый солдат на стрельбище: ППШ перед собой, приклад - в плечо, ноги слегка раскинуты для устойчивости - одна в сапоге, вторая, забинтованная ниже распоротой и подвязанной штанины, рядом с самодельным костылём. Всего и отличия от живого стрелка, что затылок окровавлен. Мухин поднял тело за плечи, то безвольно провисло:
- Свежак. А ну? - расстегнул гимнастёрку трупа, залез рукой подмышку, - теплый.
Гиндин с Баториной погрустнели. Видимо, уже ситуацию оценили и прикинули размер грядущей клизмы. Понятно же, в каких красках товарищ Абакумов представит деяние питомцев товарища Берии, которые вмешались в операцию по захвату немецкой разведгруппы и получили результат в виде трупов. Мухин, как будущий обвинитель, это понимал не хуже энкаведешников, поэтому следствие вёл живо и качественно, пусть и на ходу, проговаривая версии и выводы вслух, чтобы лучше запомнить:
- Допустим, приказ - не даваться живыми. Когда главарь понял, что обложили плотно, то раненого тоже кончил... Но почему я не слышал выстрела? Лейтенант, сержант, а вы? Тоже нет, - бурчал он себе под нос. - Эге, а пуля-то в черепе осталась, и ожога нет. Стреляли метров с двух, получается. И не тэтешка тут...
У второго трупа, плотно сложенного, бритоголового, Мухин опустился на колено, осмотрел затылок, спину, вынул пистолет ТТ, убедился, что обойма полупустая. Выщелкнул патрон, сравнил гильзу с найденными в амбаре - одинаковые. Перевернул труп:
- Стеценко. И кто его?
Лейтенант Баторина мигом очутилась рядом, наклонилась, вглядываясь в лицо трупа, залитое кровью и жижей из дырки во лбу.
- Газаев, ко мне! Это что? Я же приказала взять живым!
Эмоция, больше всего похожая на ненависть, выплеснулась на кавказца так, что тот заговорил с акцентом:
- Зачем так говорить? Не надо так говорить! Ни одного выстрела, мамой клянусь! Говорю, никто не сопротивлялся. Живых тут не было. Может, снайпер, издалека, вот мы и не слышали?
Мухин вспомнил про тэтэшный патрон, который остался в руке, примерил пулю к отверстию в черепе парша. Убедившись, что калибр близкий, отёр руки о спину трупа, встал:
- Не браунинг. А из винтовки череп насквозь пробьёт. Скорее всего, мелкий вальтер. Значит, был на хуторе ещё один человек, который паршей расстрелял и ушёл.
Гневный взгляд стал Мухину наградой. И - словно шипение ядовитой змеи - прозвучало недоверие в голосе смершевки:
- Это ты! Или твой старшина, галичанин! Специально! Потому и удрал!
- Ты рехнулась! Нам-то зачем? Да и как?
- Газаев, задержать капитана, - приказала Баторина. - Ничего, мы узнаем, зачем и как. Ты нам всё скажешь... Гиндин, сходи, приведи пару бойцов. Капитан, сдайте оружие.
- Совсем охренела! - гаркнул Мухин, но пистолет отдал. - Половина хутора ещё не осмотрена, а она уже виноватых ищет! Газаев, хоть ты ей скажи!
Хотя лицо кавказца и выглядело чуточку туповатым, но правоту капитана он признал и настоял на продолжении осмотра. Лейтенант легко согласилась, к немалому удивлению Мухина. Только вот времени на анализ такого поведения стервы не было, потому что та заторопила:
- Давайте быстрее! - и первой пошла к довольно новому срубу.
Тот походил на баню. В маленькие оконца, стёкла которых были забелены изнутри, ничего рассмотреть не удалось, а дверь оказалась плотно закрытой. Забухшей. Один боец топором отжал её, второй вкатился внутрь, держа в руке наган:
- Чисто!
Мухин, Газаев и Баторина вошли в предбанник. Тусклое оконце при тёмных стенах обеспечило не столько полусвет, как полумрак, и после солнечного дня глаза выхватывали только крупные детали. Плохое предчувствие заставило капитана ударить кулаком в бревенчатую стену. Та упруго прогнулась.
- Ломай!
Бойцы ударами ног расшевелили фальшивую стену, за которой оказалось оружие - мосинки, ППШ и ППД, цинки с патронами, гранаты РГД и немецкие колотушки.