— Ух ты, ничего себе. — выдохнул он, снимая шлем.
— Понравилось? — спросила я.
— Еще бы, хотя, если честно, пока мы ехали, я так совсем не думал. Скорее даже наоборот.
Я стукнула бутылками друг о друга, наслаждаясь мелодичным звоном.
— Пошли, это надо отметить.
Улыбка его была нервной. Кусты затрещали, и он шарахнулся в сторону, но то были всего-то птицы. Это живо напомнило мне, что с ним нельзя как с остальными парнями, одно неосторожное слово или неверное движение, и все полетит в чертям.
— Это просто пташки, пошли ближе к реке. — сказала я.
Подставив лицо ветру, он немного оттаял и даже позволил себе пошутить. Я отхлебнула пива и легла на шершавый песок, вытянув уставшие ноги.
— Всегда мечтал заснуть под открытым небом. — сказал он, устраиваясь рядом.
Я усмехнулась, наблюдая за тем, как он тщательно расправлял куртку, прежде чем лечь. Небось, стоила как весь мой мотоцикл и еще два сверху. А жаль, что отказался называть свое имя, а я в отместку не сказала своего.
— Поверь, это не так удобно, как пишут в твоих книженциях. — ответила я.
— И все-таки я хочу. — заупрямился он.
— Так дрыхни на балконе.
— Не могу.
— Почему?
— Он застеклен.
Я фыркнула и отхлебнула еще пива. Богини, какая же гадость. Чтоб я еще раз на скидки позарилась.
— Ты уже бывала здесь? — спросил он.
— Да, пару раз, может больше. — ответила я.
Я щелкнула его по носу и привстала, чтобы взять бутылку. Впрочем, к черту пиво, есть здесь занятие и поинтереснее. Его рубашка была застегнута на все пуговицы как у одного из тех пижонов, что живут в коттеджах у озера. Я осторожно провела по скуле. Ничего себе — ни следа косметики. Парни с моего двора продали бы душу или что там у них вместо нее, чтобы у них была такая же нежная кожа. Признаться, не люблю, когда парни красятся — футболку потом хрен отстираешь от тоналки, да еще и провоняешь насквозь этой сладкой гадостью, которую они считают духами. А от этого пахло пылью и какими-то старыми бумагами, да совсем немного бензином, за что стоит благодарить мой мотоцикл. Я убрала волосы в сторону и поцеловала его в шею прямо за ухом. Мой бывший все время ныл, что ему не хватало романтики, вот только забыл уточнить, что романтика для него это ежедневное таскание веников и деньги на побрякушки. А этот понимал, я была в этом уверенна.
— И многих ты сюда приводила? — спросил он.
— Чё?
Я отодвинулась, задев бутылку, и все пролилось прямо на песок, оставив грязную лужу. Вот же черт, я же только один глоток сделала.
— Многих парней ты сюда приводила? — повторил он свой вопрос.
— Вообще-то ты первый, гений.
— Ну да.
— Ты что, мне не веришь? — спросила я без прежнего веселья.
Он закутался в куртку и отвел глаза.
— Прости, но ты не выглядишь, как…
— Как кто? — разозлилась я.
— Как та, для кого это может быть чем-то серьезным. Романтика это не твое, зачем притворяться?
Я поднялась на ноги и отряхнула песок с колен.
— Так, живо бери свои вещи и говори, где живешь.
— Зачем? — испугался он.
— Хочешь, чтобы тебя в какой-нибудь подворотне изнасиловали? Ты хоть знаешь, по какому району шлялся? Твои родители вообще в курсе, где тебя носит? Нет? Так вот молись всем богиням, чтобы они не узнали.
Как я и думала, он жил в одном из гребаных коттеджей у озера. Я подъехала к тому, который стоял рядом с деревом. В окнах горел свет. Я проследила за тем, чтобы этот пай-мальчик добрался без приключений и уехала, пока он вновь не сказал какую-нибудь заумную чушь.
На следующий выходной я надела освежую рубашку и, заправив ее в брюки, еще раз пересчитала деньги. Должно хватить. Сегодня никаких мотоциклов: сначала пройдусь пешком, а затем на автобус до центра. Во дворе на одной из скамеек сидели парни. Завидев меня, один из них них послал воздушный поцелуй, а другие о чем-то зашептались. Я лениво махнула рукой и пошла дальше.
Самый понтовый книжный располагался рядом с центральной площадью. Если прищурить один глаз, то казалось, что статуя Завоевательницы указывала прямо на него. Я толкнула стеклянную дверь на себя и вошла внутрь. Так вот чем от него пахло: книгами. Я вдохнула поглубже и медленно прошлась вдоль стеллажей. Хоть за несколько часов до этого я старательно выскребла машинное масло из-под ногтей, мне все время казалось, что я их испачкаю. Осторожно прикоснувшись к корешкам, я наугад вытянула одну и посмотрела на ценник. Проще сразу застрелиться. Знания мне не по карману. Он мне не по карману. Да какая к черту разница, я делаю это для себя.
Где-то наверху был читальный зал. Набрав стопку книг, я устроилась за одним из столов и приготовилась читать. Не предложения, а какие-то дебри, пока продерешься до точки, забудешь, что было вначале. Ворон, сидевший в клетке, постоянно хлопал крыльями и щелкал клювом прямо над ухом. Ставлю сотку, что эта птица просто надо мной издевается. Поняв, что опять отвлеклась, я зажала уши и облокотилась на стол. Казалось, что с каждой страницей книга становилась только скучнее, если такое вообще было возможно. Но я упрямая, а книга не такая уж и толстая — какие-то триста страниц.