«Да ладно, успокойся, Игорь, не рассчитываю. Как-нибудь сама вывернусь. Не в первый раз».
Это она так подумала, а вслух произносить не стала. Зачем?
— Что я собираюсь делать? Другую работу искать.
— Так ведь кризис. Везде безработицей пугают.
— Не сгущай краски, полагаю, не все так мрачно. Хорошие специалисты на дороге не валяются, — ответила Саша бодрым постановочным голосом, хотя сама в то, что говорила, не верила.
Да, гордая. Не хочет выглядеть жалкой ни в глазах любовника, ни в чьих бы то ни было.
— Ну, может, и повезет, — произнес Игорь, и она поняла: и он не верит.
Между прочим, в народе говорят, что нужно остерегаться людей, лишающих нас веры в себя. Согласно этому совету Саше надо немедленно бежать от Игоря куда подальше. Потому что он сейчас лишает ее веры в себя.
Игорь принялся за ужин, без особого аппетита, впрочем. Грустно завис над тарелкой. Ой, что с людьми делается… Раньше у него был отменный аппетит и вкус к жизни. Нет, если он за столь короткое время — всего-то три года — так быстро мутировал в мужчину системы «без чувств и желаний», и если причина подобных перемен в Саше, то это не делает ей чести ни как женщине, ни как человеку. Но, кажется, дело не в ней.
— Игорь, у тебя что-то случилось?
Вот! Игра в морской бой. Попала! Точный выстрел. Игорь оживился.
— Да! Случилось!
Все-таки Саша дура набитая, ясно же: надо было сразу с этого вопроса начинать, а не со своих дурацких проблем. Кому они нужны вообще?
— Я разорен, Саша!
Значит, кризис и его сжал могучей беспощадной лапой.
Игорь — бизнесмен средней руки. До олигарха он бы и без кризиса никогда не дотянулся, но дела у него шли вполне сносно — имел собственную контору, что-то куда-то поставлял. А тут сначала рухнул один из его постоянных поставщиков, затем другой, потом крупный заказчик, вскоре самый крупный, и, наконец, они все повалились, как кегли в боулинге.
— И что теперь?
Он едва не зарыдал:
— Не знаю, что теперь! Буду продавать свою недвижимость.
Саша опечалилась, прониклась сочувствием. Оно и понятно — продавать все, что нажил непосильным трудом, — беда-то какая! Хорошо хоть нажил квартиру, — три! — в Москве и дачу в месте, которое в любой кризис будет пользоваться спросом. В активе также пара автомобилей. В принципе, если все продать, можно, наверное, безбедно жить лет десять. Даже с такой женой, как у Игоря. Страшная, говорят, мотовка. Саше однажды довелось ее увидеть — такая вся из себя голливудская блондинка. Ей бы, кстати, может, и полезно было бы слегка задуматься о жизни и сообразить, что деньги не на деревьях растут.
Игорь отодвинул тарелку, не съев и половины. Больно смотреть на человека — как убивается!
— Игорь, да ладно тебе… Не конец света! Пройдет время, все наладится, будет у тебя новый бизнес лучше прежнего!
Молчит. Не реагирует.
— Игорь, ну главное-то что?
— И что? — обеспокоился он.
— Ты жив, здоров, и жизнь продолжается. А деньги — да бог с ними!
— Тебе хорошо говорить!
Саша сказала спокойно, стараясь не раздражаться (ну да, конечно! Ей хорошо! А чего хорошего, если ее с работы вышвырнули вон):
— Игорь, может, ты забыл? Пятнадцать минут назад я тебе сообщила о том, что меня уволили, и я теперь безработная.
Он с пренебрежением махнул рукой:
— Да подумаешь! Тебе-то что? У тебя есть кредиты?
— Нет.
— Вот видишь! А у меня, знаешь, сколько? А кредиты, как ты понимаешь, надо выплачивать! — Он посмотрел сначала торжествующе, а потом с укоризной, дескать, ну что ты ноешь, когда у тебя даже кредитов нет. Это даже бессовестно с твоей стороны! И опять углубился в свою мировую скорбь.
Бедный… И женатый, и кредиты на нем… И по лицу видно, что проблемы Александры Семеновой ему ни к чему.
Саша уставилась на любовника, а он… Как говорил поэт Гейне, был печален, «как покойник перед отпеванием». Можно, конечно, поругаться, например, тарелку об пол грохнуть или сцену закатить, но только зачем? Что это изменит? Не честнее ли признаться себе, что их отношения зашли в тупик, и экономический кризис здесь ни при чем. Это кризис отношений.
— Извини, Саня, я очень устал… Давай встретимся в другой раз? Я на неделе тебе позвоню. — Игорь замялся.
А Саша поняла: не позвонит и не вспомнит. Все. Финал. Будет ли она настолько щедра и великодушна, что сделает вид, будто поверила в его ложь? Будет!
Она вздохнула поглубже и сосредоточилась на христианских чувствах:
— Хорошо, Игорь. Звони…