Сергачев смотрел на красные трясущиеся руки незнакомца в мятом пальто.
— Это хлебовоз, — терпеливо пояснил он.
— И хрен с ним. В угол пихнем, батонами закидаем.
Мужчина подбежал к заднему борту и принялся теребить замок.
Из булочной вышел Костенецкий. Он беглым взглядом окинул типа в длинном пальто.
— Фи, Олег… Тебя ни на секунду нельзя оставить одного. Тут же обзаводишься друзьями.
— Холодильник просит перевезти. — Сергачев развел руками и улыбнулся.
Костенецкий отстранил мужчину от фургона и просунул в замок проволоку, заменяющую ключ.
— Надеюсь, ты объяснил гражданину, что мы перевозим только мебель и пианино. Холодильниками теперь занимаются автомобили с надписью «Молоко».
Мужчина прищурил выпученные глаза и покачал головой.
— Ладно тебе. Я же не за так, понимаю.
И он торопливо принялся пересказывать историю с другом, который уступил ему «Газоаппарат» за бутылку и три пива. Что во как нужно успеть провернуть дело до возвращения с работы «змеи губастой», которая костьми ляжет. А «Газоаппарат» тот его друга, личный, с премии покупал пять лет назад в комиссионке, право имеет. Все равно туда большая кастрюля не влазит, проверено. И облупился весь, краска сыплется…
Костенецкий с изумлением смотрел на вертлявую фигуру в старомодном пальто со вставными плечами.
— Слушай сюда! Ты ведь громадные деньги теряешь, ей-богу.
Мужчина притих, озабоченно глядя на Костенецкого.
— Нет, правда, Олег. Это же штучный товар. — Костенецкий не сводил с незнакомца черных диких глаз. — Его в любом художественном училище с руками оторвут. На рисунок с натуры. Три рубля в час. Сиди читай газету. С тебя портрет рисовать будут. Только не вертись.
Мужчина потер ладонью наждачные щеки.
— Я тебе про дело толкую. «Газоаппарат». С третьего этажа…
— Черт знает что! — заорал Яша. — Эй, ты! Рома из алкодрома! Мы агенты по доставке пирожных, болван. Ясно? Узкие специалисты! Холодильники не наш профиль.
Костенецкий нацелился прутом в деревянный противень с булками. Мужчина обидчиво засопел и сделал шаг назад.
— Профиль, профиль… Человек тебя путем просит, а ты… береги свой профиль. Враз горб с рубильника снесу. Морда!
Яша оторопел. Широкие его брови взметнулись вверх. Он оглядел фигуру в замызганном пальто, с зеленой шляпой, нелепо прикрывавшей красные сухие уши… и захохотал.
— Ох, не могу! Уморил, паршивец! Ох ты… Рома из алкодрома! Ихтиозавр… Ох ты, ха-ха-ха… Булку хочешь? Возьми булку, а? Подарок! Награда!
Сергачев сделал короткий шаг, резким движением сорвал с головы незнакомца зеленую шляпу и швырнул в сторону.
— Ты что?! — завопил мужчина. — Ты ее мне покупал, да?
Щеки Сергачева запали и побелели. Он вплотную приблизился к мужчине, ощущая на лице сивушное дыхание. Небритое лицо с возмущенно вытаращенными глазами казалось ему сейчас зыбким, словно опущенным в воду.
— Слушай, чучело…
Сергачев почувствовал на своем локте железную хватку Костенецкого.
— Спокойно, Олежек. И я могу сделать из этой мрази мокрое место. — Костенецкий забросил булку обратно на противень. — Но если люди ждут свежий хлеб…
Порыв ветра поставил шляпу на ребро и весело погнал вдоль улицы. Через лужу. Вперегонки с желтыми листьями. Мужчина кинулся за шляпой, оглядываясь на Сергачева и выкрикивая:
— Продались, ссучились…
Сергачев посмотрел в глаза Костенецкого.
— «Мокрое место», — передразнил он и щелкнул языком.
Черные зрачки Костенецкого мерцали жестким, холодным блеском. Точно два стальных безжалостных отверстия в стволе. На мгновенье Сергачеву стало не по себе…
— Нельзя распускаться, Олежек… — И усмехнулся. — Люди ждут свежий хлеб.
Костенецкий потянул прут и ловко принял на руки тяжелую деревянную решетку.
Машина шла с глухим стрекотом, точно прошивала швейной строчкой прямую геометрию улиц. Щетки дворников сбрасывали водяную пыль с витринного лобового стекла.
Они ехали уже минут десять, не разговаривая. Костенецкому надо было побывать еще в трех магазинах…
Иногда Сергачев чувствовал на себе беглый взгляд, но уловить его не удавалось. Костенецкий смотрел на дорогу. Внимательно и печально. Из обтянутого кожаным футляром транзистора доносилось неясное бормотанье, какие-то шорохи, трески…
— Нужны рулевые тяги от «Волги». Есть клиент, — произнес Костенецкий. — Ваша Муртазиха в форме?
— Синим пламенем горит Муртазиха.
— Шо такое, Олег? — Костенецкий живо повернул лицо.
— Директор ревизию устроил. Экспромт.