Я с удивлением смотрел на Эрика. Никогда раньше я не видел его таким — уверенным, прямым, говорящим без обычных своих уловок и хитростей. Он стоял перед командором, как равный перед равным, и в его голосе звучала не просьба, а требование справедливости.
Командор отмахнулся, словно отгоняя назойливую муху.
— Мне плевать на комиссии и на то, была там магия или нет, — отрезал он. — Это политика, старшина. А в политике правда — это то, во что верит народ. И сейчас армия Альянса верит, что вы — подлые колдуны.
— Но это ложь! — не сдавался Эрик. — Они просто ищут оправдание своему поражению!
— Разумеется, — кивнул командор с видом человека, объясняющего очевидное ребенку. — В перспективе это заставит врагов Ордена бояться нас. И это хорошо. А сейчас — это не меняет сути. Им нужен козёл отпущения.
— И вы готовы пожертвовать нами? — тихо спросил я, чувствуя, как внутри все холодеет от осознания нашей беспомощности.
Командор долго смотрел на меня, и я не мог понять, что таится в глубине его старческих, но все ещё острых глаз: презрение, уважение или просто усталость от бесконечных интриг и войн.
Он снова замолчал, обводя нас тяжёлым взглядом. Сердце у меня колотилось так, что, казалось, его стук слышен по всему шатру. Сейчас он примет решение. И от этого решения зависело всё.
— Мои маги, — наконец произнес командор, и каждое его слово падало, как камень, — нашли на поле боя тела нескольких наёмных чародеев, прибившихся к армии Альянса. Судя по всему, они пытались колдовать, но что-то пошло не так, и их сожгло собственной же силой. Их трупы мы и выдадим послам Альянса. Скажем, что это были наёмники, посторонние маги, которые и подстроили весь этот катаклизм. Старшему герцогу нужен козёл отпущения, чтобы сохранить лицо перед своими вассалами, — он его получит. Ордену нужна победа, преференции, территориальные уступки, вступление рыцарей Альянса в Орден, ну и мир — мы его заключим. Война окончена сегодня.
Мы выдохнули. Все трое, одновременно. Напряжение было таким, что у меня подогнулись колени. Я почувствовал, как Мейнард за моей спиной облегчённо выдохнул, а Эрик чуть заметно расслабил плечи.
— Благодарим Вас, Ваша светлость, — начал я, но командор жестом оборвал меня.
— Не благодарите раньше времени, старшина, — его голос был холоден. — Это решение не далось мне легко. И у него есть… последствия.
Он взял со стола ещё один свиток, развернул его и пробежал глазами, словно освежая в памяти содержание.
— А вы… — продолжил командор, глядя на нас без всякого выражения. — За проявленную доблесть и победу в сражении вам будет выплачено жалование за год вперёд. И с этого самого момента вы уволены со службы в армии Ордена Ре Бахтал. Свободны. Можете идти на все четыре стороны. Приказ будет готов через час.
Я оглянулся, эти слова ударили, как пощёчина, Мейнарда. Человека, который верен долгу. Уволены? После всего, что мы сделали? После победы, которую принесли Ордену? Это было… несправедливо. Нелогично. Или, наоборот, слишком логично для мира, где человеческая жизнь стоила не больше, чем горсть медных монет.
— Но почему? — голос Мейнарда дрогнул от возмущения. — Мы же победили! Мы доказали свою ценность!
— Именно поэтому, — спокойно ответил командор. — Вы слишком ценны, чтобы сдохнуть от мести Альянса.
— Вы боитесь нас, — спросил я это был не вопрос, а утверждение, и я сам удивился своей смелости.
Командор усмехнулся, но в его усмешке не было ни гнева, ни обиды, только странное, мрачное понимание.
— Не я, старшина. Я слишком стар, чтобы бояться кого-то, кроме богов. А как показывает ситуация, богов я тоже не больно-то боюсь. Но другие — да. Они боятся. Боятся перемен, которые вы несёте. Боятся, что ваши методы сделают их устаревшими, ненужными. Боятся, что простолюдины с лопатами, арбалетами, кольями и хитростью могут оказаться эффективнее, чем благородные всадники с копьями и родословными длиной в три свитка.
Он помолчал, давая нам время осмыслить сказанное.
Но Эрик не был бы Эриком, если бы упустил такой момент. Он поднял руку, как школьник на уроке.
— Ваша светлость, позвольте задать один вопрос. Мы принесли Ордену великую победу и мир. А что мы, трое простых солдат, получим от этого мира?
Командор удивлённо посмотрел на него.
— Вы получите жизнь, старшина. Я не выдаю вас на расправу Альянсу. Разве этого мало?
— Для солдата — наверное, более чем достаточно, — не сдавался Эрик. — Но вы не просто солдат, Ваша светлость. Вы — рыцарь. Один из величайших в Ордене. И я взываю к Вашему благородству. Разве победители не заслуживают чего-то большего, чем просто право уйти?