Тишина, нарушаемая только жалобными стонами раненых (и наших, и гномьих) и жутким чавканьем болота, показалась поистине оглушительной.
— Победа… — хрипло выдохнул Мейнард, опуская меч. — Мы… мы всё-таки победили.
Солдаты, еще минуту назад дрожавшие от страха, теперь издавали радостные, хотя и несколько истеричные, возгласы. Некоторые тут же бросились «лутать» поверженных врагов, стаскивая с них доспехи, оружие, кошельки. Мародёрство — святое дело после боя, особенно когда ты голоден и оборван. Я не стал им мешать. Трофеи — это не только материальная ценность, но и своего рода психологическая компенсация за пережитый ужас и близость смерти.
Эрик подошел ко мне, неуклюже отряхивая с одежды комья болотной грязи.
— Неплохо сработано, Ростик. Прямо как по учебнику. Только вот… что дальше? Сидеть здесь до утра — точно не вариант. Замерзнём к чертям.
— Слушай, я прогуляюсь на разведку, а ты… Ну, надо собрать трофеи. А так… На болоте безопаснее, чем там. Вдруг оставшиеся в живых гномы организуют засаду? — я посмотрел в сторону рудника, мрачно темневшего в нескольких километрах от нас. — Дай возможность мне посмотреть, посигналить. Ну и кое-что проверить. Если гномы вернутся, то отступайте глубже в болото. Но я думаю, на сегодня они уже сыты по горло.
— Ты куда? — недоумённо удивился Мейнард. — Один?
— Не беспокойтесь, — усмехнулся я. — У меня там небольшое дельце. Кажется, кое-кто сейчас очень удачно остался без присмотра.
Рудник встретил меня зловещей, давящей тишиной. Наёмники Ордерика, как мы уже видели, предполагаю, трусливо испарились при первых же признаках опасности, оставив своих «подопечных» на произвол судьбы. В убогих бараках внутри шахты, где содержались гномы-рабы, было темно и подозрительно тихо.
Я зажёг факел, который предусмотрительно прихватил с собой. Дрожащее пламя выхватило из непроглядной темноты десятки пар глаз, смотрящих на меня с испугом и глухим недоверием. Гномы сбились в плотную кучу в дальнем углу барака. Среди них я сразу узнал Броина.
— Что тебе нужно, человек? — хрипло, с трудом выдавил он. — Пришёл добить нас?
— С ума сошёл, Броин? Я пришел вас освободить, — ответил я, быстро осматриваясь в поисках чего-нибудь тяжелого. В углу валялся здоровенный шахтерский молот. То, что надо.
Я подошел к ближайшему гному, на ногах которого болтались тяжёлые кандалы, и одним точным, выверенным ударом молота разбил колодку, о которую крепилась цепь. Гном в ужасе дёрнулся, не веря своим глазам.
— Что… что ты делаешь? — ошеломленно прошептал Броин.
— То, что должен, — я перешел к следующему. — Считайте это… своеобразной компенсацией за «гостеприимство» моих сородичей.
Один за другим я крушил оковы гномов. Они смотрели на меня, как на сумасшедшего. Когда последний из них оказался свободен, Броин медленно подошёл ко мне.
— Я не понимаю, — сказал он, все ещё качая головой. — Зачем? Тебе было бы куда выгоднее оставить нас здесь. Торговать с нами, как раньше. Получать золото.
— Возможно, — пожал я плечами. — Но, видишь ли, я идейный противник рабства. Звучит пафосно, признаю, но это так. К тому же, не все люди одинаковые, Броин. Кто-то видит в окружающих рабочую силу или источник наживы. А кто-то… просто поступает так, как считает правильным. По совести, если угодно.
Я помолчал, давая ему осмыслить сказанное, потом добавил:
— Ты знаешь, что ваши напали?
— Да. Они проиграли, человек?
— Мне жаль.
— Но ты дрался с ними и всё же не пылаешь гневом к беззащитными слабым?
— Знаешь, гном. Я убил их без колебаний, потому что это драка. Я русский, я поступаю так. Но беззащитные вы… Если подумать, а я имею такую привычку. Жертва твоих сородичей не должна быть напрасной. Да, там в битве, я разил и был хорош. Здесь меня не встречают воины, а только незаконно обиженные люди… Пусть не люди. Мне не понять этой всей расовой херни. Для меня все равны.
Броин долго и испытующе смотрел мне в глаза. Потом на его суровом, изборождённом морщинами лице появилось что-то похожее на кривую улыбку.
— Ты… очень странный человек, Ростик. Но, мы принимаем ту свободу, что ты нам возвращаешь.
Он оглянулся на своих соплеменников, которые всё ещё не могли прийти в себя от пьянящего чувства неожиданной свободы.
— Мы знали, что письмо дойдет до лорда Ниннигес, — неожиданно сказал Броин, значительно понизив голос. — В нём не было магии, но вы это и так поняли. Но это было сообщение. Среди людей вашего Ордена, в самом его сердце, есть… наши глаза и уши. Тот, кто передал лорду это письмо, знал, что оно вызовет его гнев. А ещё он сообщил нашим собратьям, которые смогли добраться сюда. Не скажешь, где выход из туннелей?