— Уважаемый жрец… тьфу, то есть, шаман, — сказал он, с некоторой опаской протягивая амулет Ярдигу. — Мы нашли эту вещь… в одном месте. Что вы можете сказать о нём? Нам кажется, он не так прост, как выглядит.
Ярдиг медленно взял амулет. Его сухие, морщинистые пальцы осторожно, почти благоговейно коснулись тёмного, холодного металла и тусклого, зловеще мерцающего красного камня в центре. На мгновение лицо старого шамана стало еще серьёзнее и сосредоточеннее, чем обычно.
— Древняя, очень древняя работа, — наконец проговорил он, не отрывая своего пристального взгляда от амулета. — И очень сильная. Сила эта… черна, как безлунная ночь перед бурей. Она дремлет, но её можно легко разбудить. И тогда… тогда берегитесь. Этот символ… — он указал своим костлявым пальцем на сложный, витиеватый узор, выгравированный на металле, — я слышал про него раньше. Он описывался в очень старых, почти забытых легендах. Легендах о тех, кто пытался подчинить себе силы тьмы. О тех, кто искал безграничное могущество в запретных, проклятых знаниях.
Он вернул амулет Эрику, и тот поспешно спрятал его обратно.
— Это не просто красивая безделушка, юноша. Это ключ. Такие вещи редко приносят удачу своим неосторожным владельцам. Чаще — лишь беды и страдания.
— А можно что-то поконкретней?
— Поконкретней? С вас шесть сестерциев за помощь. Пожертвование духам.
— Да без проблем, — вздохнули мы.
Наша рота покидала замок Берден Кош Стойкий под мелким, колючим и неприятным снегом, который только-только начал сыпать с низкого, свинцово-серого, беспросветного неба. Зима, похоже, неотвратимо вступала в свои права, неся с собой холод, голод и уныние. Впереди нас ждали долгий, изнурительный переход по заснеженным горам и полная неизвестность на новом месте службы.
Мы шли молча, каждый погруженный в свои невесёлые мысли.
Солдаты, закутанные в новое зимнее обмундирование, уже не выглядели той разношёрстной, неорганизованной толпой оборванцев, какой были еще совсем недавно. Тренировки Мейнарда, мои тактические уроки, да и просто пережитые вместе смертельные опасности и лишения сделали свое дело — они стали больше походить на настоящее, сплоченное воинское подразделение, способное постоять за себя.
Эрик то и дело доставал из-за пазухи тот самый злополучный амулет, с задумчивым и немного встревоженным видом рассматривая его тусклое, зловещее мерцание. Кажется, слова старого Ярдига произвели на него очень сильное и не самое приятное впечатление.
— Знаешь, Ростик, — сказал он, когда мы отошли от замка на приличное расстояние и оказались в относительном уединении. Он понизил голос до шёпота, хотя вокруг и так никого, кроме наших, не было, да и те брели, понурив головы, не обращая на нас внимания. — Этот амулет… Ярдиг говорил о древних, могущественных артефактах, спрятанных в туннелях у моста Двойной Луны. Что-то мне настойчиво подсказывает, что эта проклятая штуковина как раз из той самой оперы. И она, чёрт возьми, не предвещает нам ничего хорошего. Скорее, наоборот.
Он невесело, как-то криво усмехнулся, и в его глазах я увидел затаенную тревогу.
— Я всё ещё отчаянно хочу вернуться домой, на нашу Землю. Я скучаю по Старой доброй Англии, там, где гномы и всякие орки водятся только в кино и книжках моего соотечественника Толкина. К привычной жизни, к друзьям, к учёбе, чёрт бы ее побрал. Но с каждым проклятым днем в этом мире эта затея кажется все более… призрачной, нереальной. А пока мы барахтаемся, словно нанялись сделать тут карьеру. Долбаные сержанты Ордена Ре Бахтал, командиры целой роты. Ещё и амулет этот попался. Ты знаешь, что я хотел его продать и торговец наотрез отказался у меня его покупать.
Мейнард, шагавший рядом с нами, молчаливый и угрюмый, как всегда, лишь хмуро кивнул в знак согласия. Он редко делился своими мыслями или чувствами, но было видно, что и его гложут похожие сомнения и нехорошие предчувствия.
Я посмотрел на монотонно падающий снег, на дорогу, уходящую вдаль, теряющуюся в серой, непроглядной дымке. Что нас ждёт там, в этом загадочном ущелье Двойной Луны? Какие ещё испытания, какие новые опасности приготовила нам капризная судьба в этом чужом, но уже успевшем стать таким до боли знакомым и почти неотъемлемым мире? И какую, чёрт возьми, роль во всем этом предстоящем представлении сыграет этот таинственный, зловещий амулет, от которого ощутимо веяло древней, могущественной и очень тёмной силой?
«Одно было несомненно, — с какой-то обречённой усталостью подумал я, покрепче сжимая холодную рукоять своего верного клевца. — Спокойной, размеренной жизни нам здесь точно не видать. Впрочем, как и всегда. Игра продолжается. И ставки в ней, похоже, снова стремительно повышаются, грозя раздавить нас своей тяжестью».