И тут стало очевидно то, что Мейнард подметил раньше: стены действительно были древними, камни настолько плотно пригнаны друг к другу и к самой скале, что казались единым, несокрушимым монолитом. А вот сами ворота… Массивные, окованные ржавым железом створки были явно новее, но сделаны на удивление топорно и некачественно. Между ними зияла такая приличная щель, что туда могла бы пролезть не самая упитанная кошка, да и прилегали они к косякам неплотно, скрипя и шатаясь от каждого порыва ветра.
— М-да, — протянул я, скептически осматривая это фортификационное недоразумение. — Защита что надо. Они ж буквально не закрываются⁈ С такими воротами кто хочет, может заходить и брать, что хочет. Что толку от охраны? Любые придурки пройдут и вырежут нас, даже не вспотев.
— Починим, господин сержант, — басисто отозвался Йорген, наш новоиспеченный капрал-кузнец, подходя ближе. Он с профессиональным интересом, словно вызов своим пока что не очень-то прокачанным навыкам, оглядел проржавевшие петли и просевшие поперечины. — Вот это надо выкинуть, это перековать, здесь три новых поставить петли. Работы на пару дней, не больше. Если, конечно, местные запасы железа и инструментов позволят. Руки бы оторвать бы тому мастеру, кто это ваял.
Мейнард потянул, открыл ворота пошире.
Рота, ворча и тихо переругиваясь, начала втягиваться на территорию крепости. Первое, что бросилось в глаза — почти полное, гнетущее отсутствие гарнизона. Вместо привычной солдатской суеты, криков сержантов и лязга оружия нас встретила мёртвая тишина, нарушаемая лишь завываниями ледяного ветра в пустых бойницах и гулким эхом наших собственных шагов. Жутковато. И в то же время место обитаемо. Даже по тракту нам постоянно попадались следы мирных торговых караванов, а тут было натоптано и пахло лошадьми.
Навстречу нам, из глубины сумрачного двора, вышли двое. Один — пожилой, но все еще крепкий, как старый дуб, рыцарь в потёртых, но добротных доспехах, с усталым, изборождённым морщинами, но удивительно благородным лицом. Второй — его оруженосец, ниже ростом, такой же седой и морщинистый, словно они вместе старились под одним солнцем и одними ветрами.
— Сержанты Ростик, Эрик, Мейнард? — голос рыцаря был спокойным и ровным, без тени того высокомерия, что так часто встречалось у орденских офицеров. — Ворон приносил записку о вашем прибытии. Я барон Анджер Сенэ де Штирутт. Рад приветствовать вас в Ущелье Двойной Луны. Надеюсь, переход не был слишком утомительным?
Мы поклонились и представились.
Вообще за моё недолгое проживание в мире Гинн я видел некоторое количество аристократов. И всех их мне не хотелось приветствовать стоя, наоборот, мне хотелось их приветствовать сидя, а некоторых даже — лёжа.
Барон был первым дворянином, вызывающим симпатию, уважительным с нами и вызывающим ответное уважение. Никакой спеси, никакого чванства, свойственного остальным орденским шишкам. Он говорил с нами на равных, с неподдельным уважением, словно мы были не просто зелёными сержантами-выскочками, а опытными командирами.
— Я здесь временно, — пояснил он, когда мы прошли в небольшое, но чистое и даже относительно тёплое караульное помещение у ворот, где потрескивал огонь в небольшом очаге. — Охранял мост, пока ваша рота не прибудет. Завтра утром я отбываю. Мои дела в столице не ждут.
— А кто же будет нами командовать, господин барон? — осторожно поинтересовался я, чувствуя, как неприятный холодок снова пробегает по спине. Мысль о том, что нас снова бросят на произвол судьбы, как это было с незабвенным Нэйвиком, оптимизма не добавляла.
Барон усмехнулся, и в уголках его глаз собрались добрые морщинки. Он по-отечески, но крепко хлопнул Мейнарда по плечу.
— Думаю, вы, сержанты, достаточно взрослые и опытные воины, чтобы за вами не нужно было подтирать сопли, уж простите за солдатскую прямоту. Я специально запрашивал у Пацци роту со старшиной во главе, способную действовать автономно, без постоянного офицерского надзора. Этот участок требует инициативы и самостоятельности, а не слепого исполнения приказов сверху. Судя по вашей истории с рудником, которую я слышал от проезжих торговцев-гномов, вы именно такие.
Я боялся, что он скажет что-то ещё, какие-то детали рассказа, которые доведут меня до цугундера, но барон замолчал. Видимо гномы умели хранить секреты.
— Не думаю, что Пацци руководствовался этими нашими достижениями, — протянул Эрик с кривой усмешкой, которая ясно говорила, что он всё прекрасно понял. — Думаю, он не столько выполнял ваш запрос, сколько избавлялся от лишних голодных ртов в замке, отправляя нас подальше, в некий «почётный отдых» в самую глушь. Сбросил с себя лишний груз.