— Мы же сказали, займём примостовую зону.
— А как же караваны? По утрам и днём по мосту идут караваны. Этот мост и наш тракт — очень важная торговая артерия Ордена.
— А что нам караваны? Идут и идут.
Эрик взял гроссбух и проверил часть записей отчего у мэра, несмотря на могильных холод в кабинете, на лбу выступил пот. Потом расписался в получении двухсот десяти сестерциев.
— Значит, мы договорились, что берём под контроль примостовую зону, включая башни и часть внешней стены с воротами, которые отремонтируем. А счёт за ремонт выставим вам?
— Вы не солдаты, а какие-то грабители, — жалобно протянул мэр.
— Договорились или нет?
— Да. Но вы не трогаете караваны, иначе я отправлю ворона с жалобой Командору Ордена. Не вмешиваться в жизнь остального поселения.
— Вмешаемся, если это будет касаться вопросов общей безопасности. Но главное, караваны. Это торговые пошлины для бюджета поселения, соблюдение старых и новых торговых договоров с разными кланами и фракциями Кайенна. И всё на мне.
Мы переглянулись. У всех троих было стойкое ощущение что хитрый мэр нечист на руку и беззастенчиво приворовывает из общей казны, пользуясь удалённостью от центральной власти Ордена.
«Ну что ж, — подумал я, когда мы наконец отделались от словоохотливого и скользкого, как угорь, городского управляющего. — По крайней мере, с территорией определились. Теперь нужно обустраиваться и делать это место хоть немного пригодным для жизни. И, возможно, присмотреть за господином Мюнцером повнимательнее. Интуиция подсказывала, что этот персонаж еще доставит нам немало хлопот».
Следующие несколько дней мы посвятили полной инспекции и обустройству нашей, пусть и небольшой, но теперь уже собственной части крепости-города.
Первым делом выбрали самое просторное и, главное, защищённое от ледяного ветра помещение под казарму для роты. Главным его достоинством была огромная, хоть и невероятно древняя, покрытая копотью и трещинами, каменная печь, способная, при должном усердии, обогреть даже такое немаленькое пространство.
Эрик, верный себе, тут же наладил контакты с местными купцами и ремесленниками.
После недолгих, но на удивление оживлённых переговоров, подкреплённых звонкой монетой из наших «болотных» запасов (которые мы предусмотрительно поделили и припрятали), он договорился о регулярных поставках древесины для топки печи и для мелкого строительства. Нужно было подлатать оконные ставни, построить нары для солдат, чтобы они не спали вповалку на холодном каменном полу.
Древняя крепость давила на нас ощущением холода и старины. Холод тут был везде, в каждой щели, как и мрачность стен, а также тьма, которая показывалась каждый раз, как убираешь источник света, вроде лампы или огня в очаге. В крепости было мало окон, оттого много темноты.
Пока мы расположились в будущей казарме, Эрик ушёл «в город». Вообще народ пребывал в немного странном, неорганизованном состоянии, солдаты бродили, бесцельно сидели, выходили посмотреть на мост.
Мост представлял собой удивительное, на мой взгляд сооружение, длиной почти две сотни метров, что по местным меркам удивительно много. Он был собран из словно сросшихся древних камней и деревянных балок, которых сходились в некую арку. Пройдя по мосту, я видел, что часть арок металлические и мне не показалось, что при текущих кузнечных технологиях местные люди смогли бы такое собрать. Металл потемнел от времени, покрылся грязью и плесенью, сам стал похож на камень, но это был металл.
Дойдя до конца, я увидел деревянную будку весёленького зелёного цвета, внутри которой сидело два наёмника в панцирном доспехе и вольготно попивали какой-то тёплый напиток.
— Здорово, соседи.
— Капрал Гейст, — поздоровался со мной один из панцирников. — Ты из новичков? Ваших поставили охранять мост?
— Сержант Ростик. Новички мы только здесь. Да, перебросили на защиту стратегически важного объекта.
— И много? Если не секрет, конечно? Если секрет, то того, не говори.
Он налил в свободную чашку из массивного, по размеру так даже ведёрного чайника мне своего напитка. Я попробовал. Что-то кисло-сладкое, и главное, согревающее.
Я прикинул что «соседи» всё равно узнают от караванщиков и не стал строить из себя держателя государственных секретов.