— Солдаты Ордена! Мы с вами! Держитесь, парни! — крикнул какой-то кузнец, его лицо было красным от гнева, а в руке он сжимал тяжелый молот. Несколько человек присоединились к его крику.
Но я понимал, что это нападение на нас — лишь верхушка айсберга. Часть какого-то более крупного, хорошо спланированного плана.
— Всем жителям! — заорал я, перекрывая шум боя и нарастающий гул толпы. — В тайный туннель! Тот, что мы расчистили у старой пекарни! Быстро! В крепости скоро будут враги! Это приказ коменданта гарнизона! Уводите женщин и детей!
Люди замерли на мгновение, переваривая мои слова. Потом кто-то, самый инициативный, подхватил мой крик.
— Слышали? Комендант сказал — в туннель! За мной! Кто знает дорогу — ведите!
Началась паника, но уже более организованная. Люди верили мне. Доверие, заработанное не пустыми обещаниями, а реальными делами и интуитивное ощущение приближающейся беды сейчас спасало им жизни. Старики, женщины, дети — все устремились к указанному месту.
Мы продолжали отступать и отбиваясь. Убийцы, видя, что мы уходим, несколько раз пытались нас перехватить в узких переулках, устраивая засады. Однако очевидно, что мы знаем местность лучше них.
В один из таких моментов, когда трое диверсантов выскочили из-за угла, преграждая нам путь, я, не раздумывая ни секунды, схватил горевшую у входа в какую-то лавку масляную лампу и швырнул ее под ноги нападавшим. Глиняный горшок разбился, разлившееся масло мгновенно вспыхнуло ярким пламенем. Двое убийц, объятые огнём, с дикими, нечеловеческими воплями покатились по брусчатке, пытаясь сбить пламя. Загорелась и сама деревянная стена лавки, чёрный, едкий дым повалил к небу. Этот пожар, как ни странно, еще больше ускорил эвакуацию гражданских — вид огня и крики горящих людей действовали лучше любых приказов.
Из шести солдат ранены были уже трое. Однако они понимали, что надо держаться на ногах любой ценой. Остаться прикрывать их мы не можем, а если бросим, их тут же прикончат убийцы. С тремя ранеными, но, к счастью, живыми, мы наконец прорвались к своей части крепости, к массивным воротам, ведущим на мост. И успели вовремя. Картина, открывшаяся нам, была достойна пера безумного художника или провидца, узревшего апокалипсис.
По мосту, со стороны Танне, двигалась странная, на первый взгляд мирная, процессия — люди в длинных, скрывающих фигуры плащах, толкающие перед собой несколько телег, груженых каким-то скарбом, похожим на торговые тюки. Но когда они приблизились к нашим воротам, плащи полетели на землю, открывая блестящие на утреннем солнце доспехи и обнажённое оружие. Это был переодетый отряд наёмников. Одновременно с этим с противоположной стороны моста, со стороны горного перевала, уже несся еще один отряд, куда более многочисленный, сверкая сталью и боевыми знаменами. Двойной удар.
— Мейнард! Эрик! Тревога! К оружию! Враг у ворот! — заорал я, сорвавшись во внутренние территории примостовой части крепости.
Мейнард, уже поднятый на ноги шумом боя, доносившимся из города, среагировал мгновенно. Он с несколькими солдатами уже был у воротного механизма. С оглушительным скрежетом, от которого заложило уши, он провернул огромный ворот, и тяжёлые, отремонтированные им дубовые ворота с глухим, финальным стуком закрылись. Следом, с визгом и лязгом металла о камень, опустилась массивная кованая решётка-порткулиса. Мост был блокирован. На какое-то время.
— Занять оборону в центральном проходе! Лучники — на стены! — рявкнул Мейнард, его лицо было суровым и решительным, как у древнего бога войны.
Эрик, бледный, но собранный, уже выглядывал в одну из узких смотровых бойниц, оценивая силы противника.
— Таран! Они тащат таран! Здоровенный, мать его! И осадные лестницы! Похоже, они там настроены по-взрослому!
Наша рота, разбуженная сигналом тревоги и звуками боя, уже вооружалась, солдаты разбирали оружие, надевали доспехи и выстраивались в центральном проходе, готовые к бою. Паники не было, лишь сосредоточенная ярость и готовность драться до смерти.
— Я не покину это место! Это наш дом! Будем держать оборону до последнего человека! — прорычал Мейнард, его глаза горели фанатичным огнём берсерка.
— Бежать! — Эрик подскочил к нам, его голос был напряженным, но твёрдым. — Основная часть гражданских эвакуирована! Мы тоже можем уйти через тайный ход в подземелья! Ни остатки мэрских прихвостней, ни те убийцы, что ещё рыщут в городе, не смогут остановить целую роту, если мы ударим все вместе!