Мой взгляд скользнул по лицам солдат, чуть бледным, чуть неумытым, запавшими от недосыпа глазами. Некоторые беззвучно шевелили губами, вероятно молясь своим богам или просто мысленно прощаясь с близкими. Другие с механической сосредоточённостью проверяли оружие, словно эти ритуальные движения могли отсрочить неизбежное.
«Есть вероятность, что часть или все эти взгляды погаснут в течение суток, включая и мой — подумал я, и тут же мысленно одёрнул себя. — Не думай об этом. Концентрируйся на плане. Как в игре — выполнить задачу, выжить, получить награду. Только ставки теперь настоящие».
С рассветом едва уловимое движение в лагерях превратилось в лихорадочную, деловитую суету. Из нашего укрытия было видно, как оруженосцы, ругаясь сквозь зубы и поминая всех чертей, затягивали ремни на сверкающих доспехах своих господ. Как лучники, присев на корточки, придирчиво проверяли тетиву, пробуя её упругость. Как пехотинцы молча и сосредоточенно точили мечи о бруски, и их глаза были пусты, как у идущего на убой скота. Над лагерями вился сизый дым тысяч костров, где варилась последняя для многих утренняя каша. Этот дым смешивался с утренним туманом, создавая призрачную, размытую картину, будто из дурного сна или дешёвого фэнтези-фильма.
Мейнард присел рядом со мной на край окопа, его массивная фигура казалась высеченной из камня. Даже в этот момент, на грани хаоса и смерти, он сохранял свою фирменную немецкую педантичность: доспех начищен до блеска, каждый ремень затянут с идеальной силой.
— Я проверил все скорпионы, — проговорил он, разминая широкие плечи. Его голос звучал глухо, словно из-под земли. — Механизмы работают безупречно. Болты отсортированы по весу и длине для максимальной точности. Расчёты готовы.
— Хорошо, — кивнул я, ощущая во рту металлический привкус страха, который никак не удавалось проглотить. — Как бойцы?
— Арбалетчики на позициях. Первая линия готова открыть огонь по моему сигналу. Вторая линия будет перезаряжать и подавать. Всё, как мы договаривались.
Я кивнул, чувствуя странную гордость за этих людей, за нашу роту. Они прошли с нами через столько дерьма, и вот теперь, перед лицом, возможно, последнего испытания, они были собраны и готовы.
Глава 25
Игры для героев
Несмотря на то, что мы оказались буквально между молотом и наковальней, в роте царило странное, почти противоестественное спокойствие.
Это было не смирение обречённых, а холодная, гудящая в жилах уверенность профессионалов, знающих, что их инструмент заточен идеально, а план выверен до последнего шага.
Вчера вечером гонец от полковника Курца привёз приказ: наша «специальная сапёрная рота» должна была занять и удерживать центральную позицию. Приказ, который для любого другого подразделения выглядел бы как смертный приговор, на самом деле был последним, недостающим элементом нашего механизма. Я видел, как Мейнард с довольной ухмылкой проверил спусковой механизм скорпиона, а Эрик, пересчитав болты, коротко кивнул мне. Всё шло по плану.
Эрик возник словно из ниоткуда, бесшумно скользнув в окоп. Его лицо было бледным, но спокойным, только глаза лихорадочно блестели.
— Наши… информаторы сообщают, что Альянс планирует начать с массированной атаки тяжёлой кавалерии, — произнес он тихо, чтобы слышали только мы с Мейнардом. — Они уверены, что поле идеально подходит для таранного удара, — тонкие губы англичанина изогнулись в холодной улыбке. — Ну что ж, пусть проверят эту теорию на практике.
Я оглянулся на наших солдат.
Капрал Увалень, сосредоточенно жуя кусок чёрствого хлеба, проверял крепления на своем потёртом нагруднике. Рядом с ним Гром, рыжий верзила с вечно всклокоченной шевелюрой, нервно постукивал пальцами по рукояти меча.
Молодой Рейбс, украдкой вытирал слёзы, думая, что его никто не видит. Старый Бирюк, самый опытный из солдат, методично проверял каждый болт в своём колчане, словно от этого зависела судьба всего сражения. В каком-то смысле так оно и было.
Над полем уже кружили первые падальщики. Чёрные, как кляксы, точки на сером, словно нестиранная портянка, небе. Эти мудрые птицы знали, что скоро их ждёт пир. В этой войне, как и во многих других, только они были гарантированными победителями.
Внезапно воздух разорвал протяжный, надрывный вой трубы со стороны Альянса — резкий, высокомерный вызов. Ему тут же ответил более низкий, уверенный рёв рога Ордена. Над полем пронеслись первые магические разряды. Огненные шары, похожие на злобные кометы, оставляли в небе дымные, грязные росчерки, взрываясь где-то далеко в тылах и не причиняя особого вреда. Это был не удар, а салют в честь начала бойни. Демонстрация силы. Понты, как сказали бы у меня дома.