Деревянные дома и землянки разбирались на составные части, которые аккуратно укладывались на повозки, запряжённые выносливыми мулами. Навесы сворачивались, костры тушились и засыпались землёй. Часовые снимались с постов и присоединялись к общей работе. Специальный отряд методично заметал следы, разбрасывая старую листву и ветки так, что через пару дней даже самый опытный следопыт не нашёл бы здесь ничего, кроме обычной лесной поляны.
Мужья прощались с жёнами и детьми. Все рассматривали эту операцию как рейд, в котором не участвует обоз. Но все верили в своего атамана, человека немолодого и надёжного. Осознав это, я непроизвольно сжал зубы и поставил себе задачу провернуть без потерь задание богини, которая рассматривала людей и других разумных как пешки, которые слетают с доски, не удостоившись даже взгляда.
Всё это происходило почти в полной тишине. Команды отдавались вполголоса или жестами. Никакой паники, никакой суеты. Это была работа профессионалов, которые проделывали подобное не в первый раз.
Я стоял в стороне вместе с Муррангом и Хрегонном, наблюдая за этим муравейником, и моё уважение к Оливеру Рэду и его людям росло с каждой минутой. Я понял, что это не просто сброд разбойников. Это была настоящая партизанская армия со своей, пусть и примитивной, но чертовски эффективной логистикой и железной дисциплиной. Они были как кочевники, способные за несколько часов свернуть свой город и раствориться в лесу без следа.
Дайре была здесь же, рядом с отцом.
Она была одета в простую, но добротную дорожную одежду, которую ей, видимо, подобрали женщины из лагеря. На её лице была сложная смесь эмоций: страх перед неизвестностью, радость от того, что она рядом с отцом, и детский восторг от масштаба происходящего. Вчера она была рабыней в грязном трактире, а сегодня — дочь атамана целой армии, отправляющейся на войну. Перемены в её жизни происходили со скоростью лавины. И в отличие от других женщин лагеря, она ехала с отцом. Не знаю уж, что они там по этому поводу друг другу говорили, не моё дело лезть во взаимоотношения отца и дочери, но дела обстояли именно так. Женщины (почти все) и дети отправлялись в какие-то другие поселения, а мужчины — в поход.
К полудню всё было кончено. На месте оживлённого поселения осталась лишь пустая поляна. Вся банда, около трёхсот бойцов, плюс минимальный набор личного имущества, превратилась в длинную походную колонну, готовую к маршу.
Рэд подошёл ко мне.
— Ну что, пошли?
Я кивнул. Первый этап квеста был завершён. Начинался второй — скрытное вторжение.
Мы двинулись на восток. Колонна растянулась по лесной тропе, но двигалась на удивление тихо и организованно. Впереди шёл отряд разведчиков, по бокам — дозоры. Рэд ехал во главе, рядом с ним — я и Дайре, за нами — мои верные гномы-телохранители. Атаман был сосредоточен и молчалив, и я его не трогал.
Он переваривал своё решение.
Чтобы как-то разрядить обстановку и, как я понял, донести до меня какую-то важную мысль, он вдруг заговорил.
— Ты знаешь, что находится к востоку отсюда, Рос? Королевство Катав. Своеобразное место, тихое и законопослушное, но так было не всегда. Триста лет назад там правил король Иорганг. Жестокий, самовлюблённый и уверенный в своей полной безнаказанности дурак. Однажды ему приглянулась молодая эльфийка. Он осыпал её подарками, оказывал знаки внимания, но она его отвергла.
Рэд сделал паузу, его взгляд стал жёстким.
— Король взбесился. Как это так, ему, королю, кто-то смеет отказывать⁈ Он приказал схватить её. Девять дней и ночей он держал её у себя и насиловал, а когда она умерла, приказал выбросить тело в городской ров. Он был уверен, что ему, королю, средоточию закона и власти, за это ничего не будет. Но он ошибался. Осквернённая им девушка была младшей сестрой эльфийского принца по имени Наэрэль. Не самого, скажем так, гуманного и всепрощающего эльфа.
Я слушал внимательно. Это была не просто байка у костра. Это была местная история.
— Наэрэль собрал отряд. Никто не знает, сколько их было. Может, сотня, может, десять. Вместе они прошли сотни километров от своих лесов до столицы Катава, и никто их не заметил. Ни один патруль, ни один дозор, крестьянин, пасущий коров или там, охотник у костра. Потрясающая скрытность, то, чему мы учимся, но не можем достичь. Однажды на рассвете они оказались внутри городских стен столицы. И даже внутри королевского дворца. Они устроили там резню. Жестокую, тотальную. Они вырезали короля, всю его семью, всех его родственников, слуг, министров, гвардейцев, чиновников и тех, кто просто оказался на пути. Всех. Они перебили почти половину жителей столицы. Когда утром королевские войска, стоявшие гарнизоном в пригороде, попытались штурмовать город и выбить эльфов, эльфы не стали прятаться за стенами. Гонимые жаждой мести, они вышли из ворот и атаковали первыми. Они и тогда убили всех, кто не успел сбежать. К вечеру в Катаве не осталось государственной власти.